Итак, после этого происшествия Зине стало так горько жить в родительском доме, что она решила хотя бы на время уйти и поработать на Кунцевской трикотажной фабрике. Ей было всего пятнадцать лет. Ее, хотя и несовершеннолетнюю, но зато грамотную, поставили на канцелярскую работу. А ей скучно было сидеть над бумагами, и она попросилась в цех.

Зина жила теперь в общежитии. Там царили вольные нравы, молодежь прислушалась к новым веяниям – к теории «стакана воды». Эта теория трактовала такие взгляды на любовь, брак и семью, которые были широко распространены (особенно среди молодежи) в первые годы советской власти. Заключались они в отрицании любви и в утверждении, что отношения между мужчиной и женщиной – это всего лишь обычные инстинкты. И если, дескать, хорошенько разобраться, то никакой любви на свете нет, а есть чисто товарищеские, без «высоких» чувств, инстинкты, и их надо удовлетворять совсем просто, ну, как выпить стакан воды. Маме это было отвратительно, ведь она была сторонницей идеи одного рассказа (нашумевшего тогда) автора Пантелеймона Романова, назывался он «Без черемухи». Ей приходилось отбиваться от назойливых «товарищей», любителей этого рассказа.

Зина,16 лет

Пожилой мастер цеха ей симпатизировал и сказал однажды:

– Ты, Зиночка, выделяешься из толпы, у тебя есть свое лицо.

Это ей польстило, но было не вполне понятно. И тогда она подумала про себя: «Наверное, так и есть. Ведь у меня густые брови, блестящие карие глаза и румянец во всю щеку».

Но все же она решила уточнить у мастера, в чем суть его высокой оценки ее личности, и она спросила:

– Это вы про что? Как мое лицо выделяется, что ли?

– Да нет. Это я про то, что ты умная, начитанная, имеешь свое мнение. Старайся и дальше быть такой же, читай побольше.

Но вот однажды этот мастер увидел, что из кармана ее пальто торчит тоненькая книжечка стихов ее любимого поэта – Сергея Есенина. Это его удивило, и он строго сказал:

– А вот Есенина ты брось, он только голову тебе засоряет. Это не наш, не советский человек… ведь он – упаднический!

Да,да – так про великого русского поэта писали тогда в газетах.

Но как же быть Зине? Ведь Есенин – ее любимый поэт! А мастер продолжал:

– Брось его сейчас же, вот прямо при мне достань эту книжонку и выброси.

Она не могла этого сделать ни за что на свете. Как же быть? И тут ей в голову немедленно пришла спасительная ложь, и она сказала:

– Да как же я выброшу, когда это чужая книжка, и я должна ее вернуть!

Книжка все же была ее собственная. Вот так она в первый раз спасла для себя стихи Есенина. А второй раз был еще круче. Но об этом чуть ниже.

Однажды на швейную фабрику за Зиной приехал отец, Игнат Спиридонович, чтобы увезти ее домой, – в доме стало поспокойнее. Однако в родных местах Зину ожидали неприятности, и на этот раз – уже со стороны комсомольской ячейки. На собрании комсомольцев ей поставили ультиматум: «Выбирай: или комсомол, или твой кабацкий, упаднический поэт Сергей Есенин».

Да-да, так Есенина называли его идейные враги… Велено было ей «отказаться от всякой этой есенинщины», иначе…

Дело было в том, что тогдашние комсомольцы ее родного поселка Обираловка (ныне – Железнодорожный), никогда не читали стихов Есенина, но зато читали идеологические нападки на поэта в газетах. Антиесенинская кампания была в разгаре. Газетчики соревновались в создании «уничтожающих» поэта эпитетов. Они единодушно обзывали поэта «кабацким». И теперь комсомольская ячейка в поселке Обираловка сурово осудила комсомолку Зинаиду Тюрину. От нее ультимативно потребовали: или она у себя в доме снимает со стены комнаты портрет «не нашего» поэта (и при этом навсегда отрекается от «вырожденца» Есенина), или… или они ее исключают из комсомола.