Я иногда пью кофе с подогретым молоком – не люблю, когда напиток мерзнет от холодных вливаний. Их кофе машина не имеет капучинатора для вспенивания или нагрева молока. Так вот, обе смены всегда грели мне молоко за стеной – в микроволновке, в своей комнате отдыха – без криворожия и одолжений. Правда, как только я это узнала, стала пить черный кофе – мне так тоже нравится, особенно, в любимом месте. Но, верите? Они помнят мою привычку, до сих пор предлагая мне подогреть молоко и утверждая, что это совсем не трудно. Им на самом деле не трудно, но мне там, почему-то, хочется просто американо.

Как-то раз я приехала мыться «по-быстрому», кузов и все. Весна, грязь сами знаете, как быстро пачкается автомобиль. Когда-то приоткрыв окно, я получила немного грязной воды от встречной машины на внутреннюю часть дверной панели. Капли высохли и превратились в два серых подтека. До этого визита к «своим», я мыла машину дважды в других местах – по ходу движения. Усаживаясь в чистую машину, я видела, что пятна на месте. Все верно, я не просила их протереть, а значит, никто ничего не должен. Согласна, на все 100%. Но, почему-то, когда я уезжала с любимой мойки – пятен на панели не было, и я тоже не просила их протереть. Просто, доставая коврики, мойщик их увидел, и ему было не в лом потратить одно мгновение, чтоб смахнуть их влажной тряпкой.

Вернусь к разговору по душам. Это было на самом деле единственный раз.

Лето, сухой жаркий день, машина не грязная, просто пыльная до невозможности. Я приехала мыться. Очереди не было, и я гордо вкатилась в пустой распахнутый бокс. Бригадир – назовем его условно Алексей с выбритыми татуированными висками и длинным хвостом на голове – принял заказ на полное мытье с пылесосом, и я пошла ждать на диваны.

Алексей пришел следом. Не смотря на жару, одет прилично, легкие бриджи, майка. Ноги, плечи, руки – все в высокохудожественных рисунках, может, и еще чего – что я не вижу? Усевшись за стойку администратора, он назвал мне цифру и спросил:

– Кофе?

– Обязательно. – Улыбнулась я.

– Молоко греем?

– Неа.

– Сахара один?

Киваю. Он кидает в бумажный стакан один кусок из коробки – все по-домашнему.

Я достаю карту.

– А у вас наличных не будет? – Спрашивает Алексей. – Мне просто зарплату выдавать, налички не хватает.

– Без проблем.

Достаю деньги, рассчитываюсь. Сажусь на диван и, отпив кофе, открываю телефон. Потом, почему-то решаю спросить:

– Машин мало?

– Да, не то, чтобы… Но, летом всегда немного меньше. На дачах моются.

Я закатываю глаза. Он смеется.

– Домой хочу.

– Вы не местный?

– Нет. – Опять смеется. – Просто, смена суточная. Хочу домой, поесть и спать.

– Вам здесь негде поесть?

– Я готовить люблю. Здесь только что-то «скоростное» можно. Ненавижу, но приходится.

– А жена не готовит?

– Пока не женат. Страшно.

Поднимаю брови.

– Девушка есть, но вот жениться… что-то не знаю.

– Не любите ее?

Пожимает плечами. Значит, не любит. Не женись, парень. Вслух, конечно, говорю совершенно другое:

– Тяжело работать здесь?

– Нет. Я привык.

– А, почему выбрали такую работу? Нравится?

– А куда идти? У меня, как карьера нагнулась, я растерялся. Поискал занятие, не особо что есть. Грузчиком мне нельзя. Тяжести не мое теперь.

Смотрю на него – качок. Груда мышц. Высокий, сложен очень пропорционально и ладно. Плюс на рожицу очень симпатичный. Синеглазый скуластый блондин.

– По вам нельзя сказать, что тяжести – не ваше.

Поднимает руку, демонстрируя цветной бицепс и смеется.

– Это спорт, это другое. Там лежа можно и не такое накачать.

– А что за карьера? Только, отвечайте, если хотите. Я не залезаю туда, где не мое место.