В таверне «Фабрика-кухня» по этому случаю оживлённо. За бокалами с пьянящими напитками тореодоры встречаются со своими противниками и многочисленными поклонницами.

Эскамильо поёт свои прелестные куплеты о романтике баскетбола:

Тост, друзья, я ваш принимаю,

Тореадор солдатам друг и брат,

Храбрость солдата я уважаю,

С ним стакан осушить всегда очень рад!

Все присутствующие в восторге, представители артучилища приветствуют славного тореадора Шотландской застольной в патриотичном русском варианте, с обращёнными к официантке стаканами:

– Налей,

Выпьем, ей богу,

Ещё, Наташа, портвейну,

Стакан последний в дорогу -

Бездельник, кто с нами не пьёт!..

Кто врёт, что мы, брат, пьяны?

Мы веселы просто, ей-богу,

А последний стакан будем мы поднимать

За великую Русь, нашу Родину-мать.

Неожиданно входит мертвецки пьяная Кармен. За ней, как тень, следует угрюмый Хозе. Кармен больше не любит его, и он переживает все муки отвергнутого любовника. Кармен поёт. Трагически и пророчески звучит её голос:

– Я сегодня пьяная, потому смеюсь и подохну от смеха!..

Её унифицированное сердце полно пламенных чувств к красавцу Эскамильо.

Тореодор-баскетболист замечает любвеобильные взгляды Кармен. Он поражён её красотой.

Раздаются звуки барабана – сигнала к началу встречи тореодоров Севильи и артучилища. Баскетболисты уходят. Эскамильо бросает Кармен баскетбольный мяч – знак преклонения и страсти. Она хочет идти вслед за весёлой компанией и новой любовью. Но, потерявший от горя голову Хозе, не пускает её. Он умоляет Кармен возвратиться в Чулково, к очагу их былого счастья, просит не отвергать его любви. Но Кармен непреклонна. Она слышит победные мелодии гимна тореодоров Севильи (марш тореодоров). И спешит к выходу.

Обезумевший Дон Хозе бросается на Кармен и закалывает любимую логарифмической линейкой (25 см!).

На фабрику-кухню входит комитет ВЛКСМ.

Несчастный Хозе отдаётся в руки правосудия.

Занавес.

Вера – мама Ольги работала в редакции ежемесячного журнала «Западное изобразительное искусство». Главный редактор журнала, Викентий Викентьевич (не Вересаев) – элегантный, как белый рояль, неровно дышал в её сторону и всегда одаривал такими же элегантными комплиментами с покушением на светскость. Например, оказавшись как-то рядом с Верой, когда она, наклонившись к кулеру, набирала воду в кофеварку, Викентий Викентьевич (не Вересаев) с придыханием выдал ей очередной комплимент:

– Вера Христофоровна, у Вас замечательная и женственная попа – я всегда любуюсь ею, когда прохожу мимо. Но и другие места Вашего организма…

– Викентий Викентьевич, – перебила его Вера, выпрямляясь, – шли бы Вы мимо да посмотрели мою статью для публикации, а то у меня корм питомцам заканчивается… – Да, до рождения дочки (как, впрочем, и после) с Верой постоянно проживали и спали вместе (не буквально) кошки/коты и собаки (в единственном числе) – она или он приходили к ней на кровать, ложились в ногах, сворачивались бубликом и спали, пока утром Вера не поднималась варить себе кофе и кормить их перед уходом на работу, выгуливала их после.  Для объективности повествования надо заметить по поводу «спали», что Вера поместила как-то большую подборку картин в своём эссе о французском художнике 19-20 веков douard-Henri_Avril (Эдуард Анри Авриль), и в этой подборке были картины – очень фривольные даже для этого художника – за события, изображённые в которой, в уголовном кодексе СССР была предусмотрена специальная статья. В редакции тогда долго совещались и даже советовались в верхах – публиковать ли репродукции этих картин наряду с другими? Потом, надо полагать, сверху пришло «добро», мотивированное пользой показа разложения нравов буржуазного общества. Авриль был иллюстратором эротической литературы (само собой – западной, т.к. «в СССР секса нет», не было в известном смысле) и иллюстрировал многих писателей: Флобера и других, а Теофиль Готье обратился к Аврилю с пожеланием большей его свободы в выражении иллюстраций своего романа «Фортунио», и Авриль настолько «свободно выразился», что не решился поставить под иллюстрациями своё настоящее имя, а подписался псевдонимом Поль Авриль. Были и другие книги с его иллюстрациями (две представлены здесь вместе с портретом художника), но наибольшую известность получили иллюстрации к книге «De Figuris Veneris: Справочник по классической эротике» Фридриха Форберга – немца по происхождению. Авриль по рождению был алжирец, но жил и работал во Франции, в Париже, а его папа служил в жандармерии (полиции – по нашему) в звании полковника.