- Это замечательно, - кивает Аэлита, берет вскипевший чайник и разбавляет заварку в кружках. Садится напротив.

- Что ты решила? - без долгих прелюдий задаёт она главный вопрос.

 Глядя ей прямо в глаза, сразу отвечаю:

- Я согласна. 

- Я очень рада, Алла. Правильное решение, - улыбается хозяйка и гладит меня по руке. - Теперь нам надо обсудить условия и... Ты придумала, что скажешь родным?

- Да. Скажу, что нашла фонд, который согласился оплатить мои операции в Германии. Вот только... вам надо будет сыграть роль представителя этого фонда.

- Хорошо, я не против, - кивает Аэлита. – Научишь, как и что нужно сказать. Что с условиями?

- Мне нужна будет мобильная связь с домом.

- Не проблема, будет, - отвечает она и ждёт, что я скажу дальше. И я говорю:

- У меня есть список по медицинскому инвентарю: инструменты, специализированная мебель, лекарства... - я делаю паузу и достаю листок бумаги из кармана. - Вот, все только самое необходимое... Там будет отдельная комната, под кабинет?

- Конечно. Там целый дом. Кстати, не желаешь на него взглянуть?

- Сейчас? - удивляюсь я.

- Почти, - улыбается она. - Вот чай допьем и совершим небольшое путешествие. Осмотришься, надумаешь, что тебе ещё необходимо, что привычно. В быту.

 Киваю. Пододвигаю к себе кружку, собираюсь сделать глоток, но замираю, вспоминая, как меня выворачивало в прошлый раз, когда Аэлита поила меня чаем. Жду, чтобы хозяйка сделала первый глоток. Делает. С усмешкой на меня поглядывая.

- Есть грешок? - спрашивает она вдруг. Хмурюсь от непонимания. - Неужели употребляла что-то? - уточняет Аэлита.

- А алкоголь считается? - сознаюсь я с опаской.

- В больших количествах - да.

- А что для вас в больших количествах? - усмехаюсь.

 Аэлита поднимается, наклоняется ко мне и пристально смотрит в глаза... Странная и тёплая волна накрывает меня. Смотрю завороженно в кошачьи глаза хозяйки.

- Тяжёлый ты случай, Аллочка... Перед папой-то не стыдно? Он же вроде лечил у тебя "хмельных грешников"?

 Фыркаю, пытаясь отвести взгляд.

- В вашем мире хоть и говорят, что истина в вине, но ее там нет, - не отпуская меня взглядом, произносит Аэлита.

- А где есть?

- А это каждый видит сам. Ладно, - резко отводя взгляд, говорит кошачья ведьма. - Пока не страшно... А употреблять хмель надо в моменты радости. А не топить там горе... Ничего-ничего... Скоро все изменится.

 Аэлита садится обратно. С улыбкой распаковывает торт, разрезает на куски. Кладет ровные кусочки на тарелки и один ставит передо мной.

- Еда в Пантерии особенная. В большинстве своём острая. Ты, конечно, можешь ее спокойно пробовать, но питаться ей постоянно не сможешь, - просвещает она. - Так что раз в неделю буду передавать тебе посылку с едой, с не очень крупными предметами и лекарствами. Необходимое будешь писать мне за день сообщением на телефоне. Не стесняйся, у тебя будет все, что пожелаешь.

 Киваю и делаю глоток чая. Горячий, обжигаю язык. Отламываю ложкой кусок торта и ем. Он холодный, немного охлаждает.

 Минут пять мы едим и пьем молча. Аэлита первой допивает чай и говорит:

- Когда будешь в Пантерии, не говори никому, что ты из другого мира, и вообще старайся из дома далеко и надолго не уходить... - она вдруг смотрит на мои волосы и заявляет: - Тебе надо перекраситься.

- Зачем?

- Среди пантов не бывает светловолосых.

 Отвожу взгляд и смотрю на часы с леопардом.

- А можно обойтись без таких жертв?

 Аэлита думает. Недолго.

- Тогда тебе придется их прятать.

- Хорошо.

- И именем своим не представляйся. Нет у нас таких имён. Все женские заканчиваются на -ита, мужские на -ан. Древняя традиция. Будешь Аллаитой.