Андрей аккуратно присовокупил к горе посуды, образовавшейся в мойке, сковороду и чашку. Помедлил. И переместил чашку из мойки обратно на стол, справедливо посчитав, что раз в чашке была только вода, то мыть её не обязательно. Вытерев руки, он вышел из кухни и направился в комнату. Проходя мимо спальни владелицы квартиры, он резко завернул туда и быстро осмотрел помещение. Никого. На всякий случай Андрей проверил за шторами и за диваном. Пусто. Окончательно успокоившись, он добрёл до кровати и, не раздеваясь, не снимая покрывала, плюхнулся на койку. Кровать приветливо заскрипела пружинами. Парень вспомнил о налобнике и с большим усилием дотронулся до кнопки питания. Фонарь погас и вместе с ним погасло сознание Андрея.

Андрей придирчиво оглядел кусочек сыра, сиротливо лежавший в центре тарелки. После вчерашнего случая в администрации он утратил доверие к содержимому холодильника. Сыр заветрился, но колонии плесени ещё не поселились на нём. Можно есть. К сыру Андрей добавил четвертину батона и компот из сухофруктов. Он прислушивался к ощущениям в животе, но тот пока молчал, покорно принимая завтрак.

«Сегодня опять пасмурно. Распогодится как вчера или брать дождевик?»

Парень встал из-за стола, подошёл к окну и оторопел – на скамейке во дворе сидел человек. Он был одет в длинный серый плащ и шляпу с широкими полями, полностью скрывавшими лицо. Мужчина сидел в позе кучера, сгорбившись и опустив руки на бёдра.

«Ура! Люди приехали! А я успел напридумывать чуши!»

От радостного волнения Андрей не сразу справился с ручкой и рассохшейся створкой окна. Наконец створка со звонким стуком отлетела к стене, и он закричал:

– Эй, уважаемый! Доброе утро! Все уже вернулись?! А где были, куда ездили?!

Мужчина не отреагировал.

Тогда Андрей подумал, что незнакомец заснул сидя. Может, устал с дороги? Парень выбежал во двор, чтобы разбудить его и обо всём расспросить. Но на лавочке уже было пусто. Андрей завертел головой по сторонам.

– Куда же вы?! Вернитесь, пожалуйста! Мне нужно с вами поговорить!

Тут он заметил, как высокая серая фигура скрылась за углом соседнего дома. Побежал за ней, и, зацепившись носком о бордюр клумбы, шлёпнулся на землю.

– Зараза! – прорычал Андрей, быстро поднялся на ноги, и, прихрамывая, добежал до угла, где заметил движение. Повернув, он увидел уходящую вдаль улицу, по которой много раз ходил в институт и обратно.

– Эй, что за шутки?! Мужик! Ты где?! – Андрей был готов разрыдаться от обиды. Только что перед ним возникла призрачная надежда, что жители города вернулись, или хотя бы кто-то остался, кроме него. И тот час надежда растаяла.

Андрей потёр ушибленное колено и заковылял к лавочке.

«Опять глюки… С самого утра. Ага! Это его следы!»

Возле скамейки и на клумбе остались следы от ботинок большого размера. Значит, ему не привиделось, и человек действительно сидел на скамейке.

«Но почему ушёл? Испугался? Наверное, сбрендил, как и я. Посчитал меня галлюцинацией. Здоровый дядька, и бегает быстро. Впрочем, если он не хочет идти на контакт, то это его проблемы. Мне плевать на социофобов, и так дел по горло».

Андрей вернулся в квартиру, взял дождевик и направился к городской больнице. Проходя по улицам, он снова заглядывал в окна. И как вчера нигде не находил людей.

Жёлтое трёхэтажное здание больницы находилось в центре крупного парка. По мудрой традиции, территория, прилегавшая к лечебному учреждению, должна была подвергнуться озеленению. Привезли высокие тополя, финиковые деревья и кустарники. Привозили длинномеры. Но местный климат оказался слишком враждебным, и деревья в первый же год погибли. Потом несколько раз доставляли новые, но эффект был тот же. Вопреки ожиданиям, больницу стал окружать не зелёный массив, а частокол из сухих деревьев и кустарников. В прежние времена это зрелище навевало на Андрея тоску, благо что больницу он посещал редко, а сейчас сухие деревья выглядели зловеще, покачивая на ветру длинными ветвями, похожими на узловатые когтистые руки.