На фоне различных мистических баек о представительницах этого загадочного народа я всегда старался избегать какого-либо общения с ними, хотя никогда и не верил в правдивость всех этих историй. На сей раз я не испытал от этого взгляда никакого дискомфорта. Напротив, мне показалось, что дискомфорт испытала цыганка. Вся эта сцена продолжалась около десяти секунд, до тех пор, пока тележка вагона не наскочила на стык рельсов и сам вагон не качнуло вместе с цыганкой и её ручной кладью. Восстановив равновесие, она, удерживая меня взглядом, удалилась в следующий вагон, оставив несобранным подаяние ещё с двух рядов сидений, отделявших меня от тамбура.

За окном уже пролетали массивы жилых микрорайонов, перемешанные с промышленной застройкой, когда эта дама треф, уже ведущая за руку свою ношу, вновь предстала передо мною. Она вытащила мою купюру из кармана и снова, стиснув губы, бросила её на скамью около меня.

– Забери это, – через маленькую щель в сжатых губах прошипела она. – Ты хороший, но опасный человек.

Я растерялся, услышав сказанное.

Едва не вырвав ребёнку руку, она поволокла его быстрым темпом вперёд по вагону, не оборачиваясь по сторонам. Присутствующие, напротив, один за другим начали поворачивать головы в мою сторону и таращиться. Не справившись с таким пристальным вниманием к моей персоне, я поспешил удалиться в тамбур, после чего сошёл на первой по ходу движения электропоезда остановке.

Этим местом оказалась платформа Останкино. Из-за несвоевременного выхода добираться до серой девятиэтажки, находившейся за квадратным павильоном станции метро Медведково, пришлось гораздо дольше, чем хотелось. Это вносило определённые коррективы в мои планы, так как я предполагал к вечеру вернуться на дачу.

Не оставляла меня в покое и история, случившаяся со мной в электричке. Не сказать, чтобы я сильно запаривался на этот счёт, особенно в контексте последних дней, когда я внезапно узнал, что я пророк. Но всё же осадок у меня остался. Пожалуй, в большей степени это всё-таки был интерес к тому, что же она во мне такого увидела и что во мне её так напугало?

Провернув дважды против часовой стрелки ключ, я плавно открыл дверь в квартиру и тихо зашёл.

На первый взгляд, всё лежало на своих местах. Это меня порадовало, так как меня и моё убежище не вычислили ни полиция, из лап которой меня похитили мои новые друзья, ни жулики, чьи планы с убийством я расстроил.

Открыв холодильник, чтобы перекусить с дороги, я увидел несколько яиц, отпитую бутылку с закисшим молоком и уже начавший зеленеть хлеб.

«Не густо», – подумал я, закрыв дверцу холодильника обратно.

В комнате всё было на своих местах: посреди стоял журнальный стол с кучей газет и двумя пустыми кружками, на дне которых засох кофейный осадок. Напротив стола по-прежнему стояло мешкообразное кресло. В него я и уселся, достав из-под столешницы свой ноутбук и включив его.

Испытывая волнение, я ждал, когда окончится загрузка системы и откроется браузер. Мне нужно было узнать, разыскивают меня власти или нет и, самое главное, известно ли им моё имя. Недолго поколдовав в поиске, я наткнулся на один вирусный видеоролик. На этой записи, снятой на телефон с плохой камерой, я, убегая от двух полицейских, набрасываюсь на человека. Далее мы оба завалились на пол, и из-за кучи человеческих ног, собравшихся в одном месте, трудно было что-либо разобрать. Кроме этого видеоролика, я ничего не нашёл. В новостных лентах не висели заголовки о побеге задержанного, его розыске и предполагаемом имени. Выдохнув с облегчением, я ввёл в строку поиска следующий запрос: «Башня Меркурий. Москва-Сити».