… Сидишь на краю, опустив ноги в неизвестность, в голове только музыка и редкие голоса тех, кто недавно тебя согревал и любил. Красное солнце почти опустилось за горизонт, частые крики неподалеку дают понять что вскоре надо вставать и идти, страха нет, сердце почти не бьется, от усталости ломит кости, а заплаканные глаза то и дело обманывают, показывая короткие вырезки из той жизни, земля здесь очень холодная и твердая как бетон, взгляд как будто опьянен и не слушается импульса наводчика, вода утекла, но никого и ничего под ней не было, тело насквозь пробило холодом, а голова как будто готова была расколоться, деревья все также медленно качали ветками, как будто провожая меня, торопя меня, стало смеркаться, мысли тухли одна за другой, руки снова начали трястись, память закрывала все входы, голоса становились ближе, всего два варианта сидело в голове…

-Эй, с тобой все в порядке? Ну вот, а говорил, что не устал- эти слова пронеслись мимо меня как будто за метров пятьдесят. Катя смеялась, поглаживая меня по голове.

– Ооо…что за…что случилось? Чего смешного? – в голове сидел тазманский дьявол.

– Ты не с того ни с сего пошел к чаще нашептывая непонятные слова, а потом упал как подкошенный, я очень испугалась. – она и вправду выглядела напуганной. Но что это было? Я толком не мог вспомнить ни куска, а голова стала как будто ватной, состояние напоминало одно из самых неприятных, когда всю ночь пьешь что попало или же просто не спишь сутки, совершая подвиги в разных родах ночной деятельности, начиная от хорошего секса с молоденькой нимфоманкой и заканчивая банальной мастурбацией на очередную ведущую ночного лохотрона по телевизору, которая то и дело носится по студии как раненный в задницу шимпанзе и неистовым голосом сообщает нам что повышает ставки.

– Я, пожалуй, вернусь домой и немного полежу, а ты иди, не хочу еще раз так вот навернуться

– Нет, пойдем, мы почти пришли- она взяла крепко мою руку и, подарив мне одну из тысячи своих прекрасных улыбок, потащила меня дальше.

Воздух был наполнен сотней ароматов разных цветов и растений, солнце приятно ласкало кожу редкими тонкими лучами, которые прорывались сквозь вальяжно раскинутые ветки берез. Мимо нас прошла женщина лет сорока с двумя очаровательными собачками породы цверкшнауцер, это что-то очень похожее на смесь пуделя с болонкой, уши их подняты вверх, а близко расположенные глаза делают их очень смешными, практически полное отсутствие агрессивности к постороннему человеку, а порой даже симпатию заставляют даже самого ярого противника мохнатых тварей остановится и, хотя бы на несколько секунд приманить взор к себе. Для меня собака всегда являлась символом надежности и преданности, спокойствия и уверенности. Мохнатый комок радости был и у меня, в нашей семье за все время было три собаки, и у всех были особые качества, свой характер. Одна из последних была девочка, породы той же что и у этих двух озорников, которые носились за друг за другом по дорожке, подымая столбы пыли и наслаждаясь беззаботной жизнью домашнего питомца.

– Эй! Смотри сколько народу! Пойдем скорей, надо найти Веронику.

– Давай, иди скорей, я пока поговорю с ребятами.

Я встретил знакомых, Сергей со своей очередной пассией нежился на песке, изучая столь интересные изгибы форм своей партнерши, он был похож на неандертальца, Тоха со Стасом тренили партию в пляжный футбол с накаченными девушками лет пятнадцати.

– А вот же он! Ну че, закончил строительство говноскреба?

– Шматкоцарства? Нет, только вырыл яму, может поможете, а ? Я тут подумал, может пойдем вечерком на плотину, ящик пива и портвешок и Сальвадор литра так три, а, что скажете? Там тихо, можно будет поласкать ципочек или просто расслабится.