Прежде, где от троян защищала аргивян в местах,

25 Злая ненависть давней обидой питалась, с рожденья

Скрытой где-то в душе, – не забыла супруга угроз,

Суд Париса, к своей красоте благородной презренье,

Ганимеда почёт, ненавистный род царский, до слёз.

Гнев её не слабел; и троянцев в невзгоды бросала,

30 Что спаслись от данайцев, и от Ахиллеса угроз;

Долго, многие годы, их в Лаций она не пускала, —

По солёным блуждали волнам, гнал морями их Рок.

Сколь огромны труды, положившие Риму начало!

С виду скрылся Сицилии берег едва, гладь дорог

35 Вспенят носом суда, поднимая и парус на радость.

Тут Юнона, в душе свою рану открыв для тревог,

Так сказала себе: «Отступить, побежденной, мне надо?

И троянца вождя от Италии не отвратить?

Пусть Судьба не велит! Но ведь сил же достало Палладе, —

40 Флот аргивян спалить, а самих их в пучине топить,

За вину Оилеева сына Аякса, примерно?

Та метнула из тучи Иова огонь, запалив,

Разнесла корабли, всколыхнула и волны, и ветры.

И Аякс, из груди выдыхавший огонь от костра,

45 Вихрем вынесен был, и к скале пригвождён островерхой.

Я ж, царица богов, и Иова супруга, сестра,

Битвы столько уж лет веду с этим народом, как дура!

Кто ж Юнону почтёт, перед ней не испытывав страх,

Кто, с мольбой преклонясь, на алтарь мой положит хоть шкуру?»

50 Помышляя в душе так, объятой обиды огнём,

В край богиня спешит, ураганом чреватый и бурей,

На Эолию, там, где в пещере большой царь Эол

Ветры шумные держит и Австры враждебные грозно,

Высшей властью смирив их, тюрьмой и цепями обвёл.

55 Ропщут гневно они, и громады им рокотом грозным

Отвечают вокруг. Но сидит на вершине царь сил,

Скиптродержец Эол укрощает гнев душ их серьёзно, —

Или море с землёй, и высокие неба красы

В бурной страсти сметут и развеют по воздуху буйно.

60 Всемогущий Отец в мрак пещер потому заточил,

Взгромоздив горы сверх; опасаясь их злобного буйства,

Дал владыку-царя им, который условие внял, —

Их сдержать, не ослабить узду по приказу безумца.

Догадалась Юнона Эола словами пленять:

65 «Власть тебе дал Родитель богов, и людей повелитель, —

Бури моря смирять или вновь над пучиной вздымать.

Род враждебный плывёт по тирренским волнам; мой Родитель

Илион и сражённых Пенатов ведёт до стола,

Что в Италии. Ветер обрушь на корму им, властитель,

70 Разбросай корабли врозь, рассей по пучинам тела!

Дважды семеро нимф, все в блистании тел обнажённых,

У меня есть, но Деиопея красой всех взяла.

За услугу твою я тебе отдаю её в жёны,

Вас на все времена нерушимый тот свяжет союз,

75 Чтоб прекрасных детей ты родителем стал, многоженец».

Отвечает Эол ей: «Забота твоя и твой груз

Знать, что хочешь, а я повеления лишь исполняю.

Ты снискала мне жезл, да и милость Иова, клянусь!

Ты мне право даёшь возлежать на пирах, хоть и с краю,

80 Повелителем сделав меня бурь и туч дождевых».

Молвив так, – он обратным концом от копья ударяет

Пустотелую гору, – и ветры, живее живых,

Рвут в открытые двери, и вихрем несутся над сушей.

До глубокого дна возмущают всё море, разрыв,

85 Вместе выпорхнув, Эвр, Нот; обильные бури несущий

Африк; волны вздувая, на берег их мчат, в окоём.

Крик троянцев сливался со скрипом снастей, парус рвущих.

Тучи небо и свет из очей похищают и днём, —

Непроглядная ночь покрывает бурлящее море.

90 Небосвод вторит грому; Эфир полыхает огнём, —

Близко верная Смерть отовсюду мужам грозит вскоре.

Холод тело Энея внезапный сковал. И, с мольбой,

Руки к звёздам воздев, небесам молвит громким укором:

«Трижды краше блажен, кто под стенами Трои большой,

95 Пред очами отцов сам в бою повстречался со Смертью!

О, Тидид, из народа данайцев храбрейший герой!

О, когда б довелось на полях илионских, поверьте,