Несколько часов я сидел около озера и смотрел. Смотрел на себя, смотрел на тёмное небо, полное звёзд и надежд, смотрел на луну, отражающую далёкий солнечный свет. Она была не такая, как обычно: будто бы размер её непостижимым образом увеличился в несколько раз, а свет от неё исходящий стал столь ярким, что в зеркальной глади озера можно было рассмотреть каждую мою ресницу. Мне казалось, что луна становилась больше с каждой горькой слезой, пролитой мной из-за потери близких мне людей.

Спать всё ещё не хотелось. Грусть, тоска и злоба пожирали меня изнутри. Эти чувства были похожи на стаю голодных акул, которые всплыли на поверхность в поисках очередной жертвы. Посидев ещё немного, я пошёл дальше. Однако на сей раз я шёл уже не за прекрасным солнцем, а за яркой луной.

Спустя два дня, изнеможённый от пути и голода, я увидел его. Дребугар. Город, славившийся своими морепродуктами, драгоценностями и различными товарами из-за границы. Вокруг него стояла величественная минерально-каменная стена, испокон веков служившая опорой и защитой города. Свет мудрого солнца освещал абсолютно каждый камень, входивший в состав этого архитектурного шедевра. Красота стены заключалась далеко не в камне, а в мраморе, что дополнял стену так же, как кристально белые песчинки дополняют горсть песка. Высота была не сравнима ни с чем. Стражи, стоявшие наверху, казались мне дорожной пылью, которая покрывала мою изодранную одежду и иногда попадала в глаза. Закрытые деревянные ворота открылись предо мной словно гильотина, только что казнившая очередного безумца. За воротами были железные решётки, толщиной в мою руку. Между ними не смогла бы пролезть даже голова младенца, а запах железа, исходящий от них, был уловим за десятки метров.

– Стой! Кто таков будешь?! – строго и раздражённо спросил человек, стоявший по ту сторону стены.

– Я… Никто… – сказал я. Из моих глаз ручьём потекли слёзы, а губы мои тут же уловили мягкий привкус соли и железа.

– Ну что же, Никто, расскажи мне свою историю, – раздался сзади меня холодный бас.

Я обернулся и увидел высокого и тощего человека, больше похожего на ствол сухого дерева, нежели на представителя рода людского. Его бледная кожа блестела на ярком солнце, а густые брови были покрыты испариной. Он смотрел на меня как-то странно. Так смотрела на меня мать, когда я совершал проступки. Но во взгляде его было и нечто иное. Это было… Удивление? Обречённость? Что-то совершенно мне непонятное. На его лице красовался огромный шрам. Только зверь мог оставить его, подумалось мне. Мужчина подошёл и крепко обнял меня за плечо.

– Открывайте ворота! – громко рявкнул он.

– Ты знаешь правила, Лебсли! Это уже не впервой! – Огрызнулся сторож, но тут же получил сильную затрещину от кого-то.

– Пусть проходит, – раздался весёлый приглушённый голос.

Я не смог разглядеть лица этого человека из-за решёток, но строгая форма цвета голубой лазури, надетая на него, дала мне понять, что он далеко не последний человек в этом городе.

– Простите за грубость, сэр! – извинился сторож, попутно потянув за рычаг.

Как только ворота открылись полностью, Тощий, а именно так я прозвал Лебсли, затащил меня внутрь. Передо мной открылся шикарный обзор на город: величественные белокаменные дома слева и справа; длинная и чистая улица, вымощенная камнем и мрамором; златая колокольня, тот час запевшая будто бы для меня; многочисленные лавки и таверны, заполнявшие всю улицу. Магазины с драгоценностями и бесконечное количество стражей, вооружённых до зубов: гигантские алебарды, блестящие на солнце, короткие сабли, закреплённые на кожаных поясах и деревянные дубины на спине. Вдали виднелась синева океана. Такая же, как и форма человека, впустившего нас. Густая борода, завязанная в косичку, длинные волосы, хвостиком закреплённые на макушке, длинный и тонкий шрам на брови, тянущийся до скулы. Глаза его были ярко-голубого цвета, а нос напоминал картошку.