– Иваныч, голубчик, выходит, мы проспали весь день и на ужин ничего не заработали?

– Ну-с, Сергеич, выходит, что так, – констатировал, по всей видимости, Иванович.

Я расхохотался в голос. Да тут, я смотрю, сливки высшего общества.

– Иваныч, а кто там заливается смехом-то?

– Ну-с, хлопец какой-то.

Эти двое сделали мой вечер. Так от души я давно не смеялся. А тем временем Иваныч и Сергеич нарисовались передо мной. Я, завидев их, присвистнул через смех. Зато даже у них была одежда. Рубахи из жесткой ткани, и кожаные штаны, а вот сапогами не разжились – топтали пыль босыми ногами, как и я.

– Наше почтение! – поздоровались они со мной.

– Здравствуйте, господа! – я тоже попробовал официально преподнести себя.

– Как вас зовут?

– Лёха.

– А по батюшке?

– Пётр.

– Очень приятно, Алексей Петрович. Я – Александр Сергеевич, – представился Сергеич и указал рукой на товарища: – А это Василий Иванович, – тот кивнул.

– Александр Сергеевич, Василий Иванович, очень рад знакомству, – пожал я руки господам. – А это вам от души на ужин с винцом, – сказал я, передавая им два серебра. Всё равно завтра заработаю кучу бабла, а этих убогих мне стало жаль, да и подняли они мне настроение.

Господа немного растерялись. Наконец, Сергеич поблагодарил:

– Алексей Петрович, дай бог вам здоровья!

– Крепкого-с! – добавил Иваныч.

– Дай бог всем нам! – ответил я тоже с благодарностью.

Они оба кивнули мне и, качаясь, двинулись в таверну.

– Иваныч, а ведь есть ещё добрые люди на свете!

– Разумеется-с, Сергеич! На них и держится этот бренный мир!

Я улыбнулся, провожая их глазами. Этот мир? Они вообще в курсе, что это, скорее всего, другой мир? Похоже, что нет. Покачав головой, я пошёл в номер. За последнее серебро я снял кроватку. Эх, мне бы ещё рубашку и обувку где-то достать. На те два серебра, которые я отдал бомжам, может, и мог прикупить нужную одежду. Ну и ладно, жалеть нельзя. Так и заснул.

***

Я очутился в странном, жутком месте. Колоссальная пещера, у которой не видно ни конца, ни края. Огромные острые шпили грозно тянутся вверх, будто намереваются проткнуть каменный купол и взвиться в небеса. Кругом бурлит кипяток и лава. В ноздри бьёт тяжёлый серный запах.

Ад. Я, похоже, в аду. Таким я его и представлял.

Я облачён в сияющие золотом латные доспехи, в руках сжимаю короткий бердыш с чёрным лезвием и золотой же рукоятью.

Но нет времени любоваться собой, что-то так и толкает вперёд.

И пяти минут не иду, как натыкаюсь на высоченный трон. На нём расселся сам дьявол, чёрнющий, как преисподняя. Жуткая морда – один лишь взгляд вселяет испепеляющий первобытный страх. Сидит вальяжно, в руках пылающий багровым трезубец. Лысую голову венчают устрашающе здоровенные козлиные рога.

Дьявол глянул на меня с насмешливым презрением. Хорошо, хоть улыбается. Если мне и сейчас так страшно, что я хочу развернуться и бежать не останавливаясь, пока сердце не встанет или ноги не откажут, то что будет, когда он исказит лицо яростью или злобой? Но, несмотря на внутренний ужас, я грозно обратился к нему. Прямо слышал себя и удивлялся, как мой язык осмеливался произносить столь дерзновенные речи.

– Э, рогатый! – в моём голосе звучала сталь и вызов, а вот внутри всё тряслось от страха. Дьявол, очевидно, сам охренел от такой агрессивности.

– Поверивший в себя червяк! – рокочущий голос прорезал воздух. – Если бы не моё хорошее настроение и любопытство, я б тебя уже давно четвертовал, ломал, резал и сжигал. Впрочем, – лицо дьявола излучало блаженство, – впрочем, это скоро произойдёт. А сейчас ты мне поведаешь, зачем сюда пожаловал!

– Я убью тебя, и заберу лут! – уверенно крикнул я.