В течение всего пути, до столицы, он подвергался нападкам, пережил потерю последнего родителя и признал свою неспособность в общении с другими. За три дня, которые он провёл в пути, Акефамий успел повзрослеть, наверстав годы пребывания в мире фантазий.
Глава вторая
Как только группа перевозчиков добралась до Лагрима, Акефамий был в изумлении от размера города и его красоты. Город был окружён высокой, каменной стеной, по периметру которой были развешены флаги Липирийского королевства. На них был изображён жёлтый липирийский щит на лазурном фоне, по бокам которого расположены символы липинского и лиардинского язычества.
По своей форме липирийский щит был плавным, башенным щитом. Нижняя его часть защищала ноги и живот, верхняя плечи и шею. Центральная часть была узкой, защищая сердце и давая возможность выполнять рубящие или колющие удары коротким мечом или копьём.
Не въезжая в город можно было увидеть лабел, линирскую академию и крыши домов. Во всём королевстве нет более крупного города. Даже Алпир – торговый город, объединяющий восточную часть с остальным королевством, не мог сравниться в масштабах.
Жители города ходили в аккуратных, длинных одеждах, которые покрывали плечи, а длинной достигали колен. Совершенно не те мешки с отверстиями, которые носили жители других городов и малых селений.
У ворот стояли летории, экипированные в кожаный доспех, с пластинами из юра. Каждый имел при себе копьё и широкий нож, длина которого не превышала двадцати пяти сантиметров, и назывался боевым. Эти летории выполняли работу проверяющих. Именно они отвечали за то, чтобы в столицу завозили именно ожидаемый груз, а не рудэлиз. Пока один осматривает, трое стоят в боевой готовности, чтобы вовремя дать бой, в случае агрессии. Также были личности, которые пытались скрыться в большом городе, убегая от ссылки в Киллингер. Поэтому в столицу не пускали простых жителей королевства, чтобы избежать укрытия преступников.
Подходя к воротам, Кавелий решил попрощаться с Акефамием, в привычной для него форме:
– Ну всё, дальше ты сам, мы груз отдаём, ночуем вблизи ворот и отправляемся обратно.
– Сейчас ночь, а мне где спать?
– Это не наша забота, – ответил ему Кавелий. Ты добрался до столицы?
– Да.
– Вот и всё, дальше ты сам по себе.
Всё то беспокойство и волнение за Акефамия, которое испытывал Кавелий, было мимолётным. Его больше беспокоило, чтобы Лаэрдий не срезал плату за перевозку и не сослал Кавелия в Киллингер за то, что Акефамий не добрался до Лагрима.
Всем видом, Кавелий, дал понять Акефамию, что дальше он должен всё сделать сам. Даже Аринфий не смог ничего сделать или просто не хотел усугублять ситуацию. Он всё ещё помнил разговор с Кавелием, в котором, в грубой форме, ему было предложено остаться с Акефамием.
Игнорируя присутствие будущего летория, группа дошла до ворот, предоставив телегу осмотрщикам. Спустя пару минут Кавелию передали бумажку, свидетельствующую о передачи груза в место назначения. После чего они отошли дальше от ворот и разложили навесы.
Растерянный Акефамий, предоставленный самому себе, не знал, что ему делать. Подойдя к леториям у ворот, он протянул одному из них бумажку, данную ему руководящим складом. Осмотрщик долго крутил бумажку, после чего передал её другому леторию, который умел читать и писать. Спустя мгновения, Акефамию сообщили:
– Утром подойди, тебя в лабел отведут, – произнёс леторий. – Сейчас тебя не запустят в город, а в лабеле никто не ночует, кроме короля.
Робко забрав бумажку, Акефамий забегал глазами в поисках места, где он мог переночевать. У него с собой не было ничего. Ел он из общего провианта, рассчитанного на всех, включая Акефамия. На руках у него была только бумажка, которую начальник склада назвал «Билет к мечте». Акефамий не валился с ног, ему просто хотелось, чтобы утро наступило как можно скорее.