Феррари, казалось, никак не коснулись эти события. В тот момент он был погружен в мир автоспорта и внутренних политических дрязг, сотрясавших «Alfa Romeo». К 1922 году он вернулся в Модену, чтобы в маленьком арендованном гараже на Виа Эмилиа, что в километре к востоку от каменных ворот Старого города, открыть компанию «Carrozzeria Emilia», Enzo Ferrari & Co. Использование термина «carrozzeria» в названии фирмы – не совсем понятный ход, так как это слово применяется в отношении производства кузовов. Нет никаких доказательств, свидетельствующих о том, что крошечная компания Феррари представляла собой нечто большее, чем маленькое представительство «Alfa», и использовала спортивные машины. Она никогда не занималась производством автомобильных кузовов на заказ, как утверждает название, – ни в каком виде. «Carrozzeria Emilia», однако, стала для Энцо операционной базой в горячо любимых родных краях, хотя его регулярные поездки в Милан и Турин не прекратились, – наоборот, они продолжались в бешеном ритме.

Его агрессивная тактика в продажах позволила ему стать эксклюзивным дилером автомобилей «Alfa Romeo» во всей Эмилии. Пользуясь своей растущей репутацией гонщика, он искусным образом поднимал престиж марки в среде богатых клиентов региона.

По мере того как его финансовые успехи в автомобильном бизнесе становились все существеннее, его гоночная карьера стремительно шла под откос. В 1922 году Римини взял его всего на три заезда, хотя в распоряжении пары была старая «Alfa Romeo 20–30ES». В июле он отклонился от своей политики корпоративной лояльности и сел за руль произведенного в Австрии шестицилиндрового спорткара «Steyr-Puch», приняв участие в небольшом заезде в горы от городка Аоста с подъемом на альпийский перевал Сен-Бернар. Победителем той гонки стал младший член известной туринской семьи, занимавшейся производством кузовов, Джованни «Пинин» Фарина.

Начавшаяся в 1922 году стройка гигантского автодрома Монца в парке Вилла Реале на окраине Милана привлекла пристальное внимание Феррари. Годами первые лица итальянского автоспорта искали крупную площадку для проведения гонок «Гран-при» мирового уровня, чтобы иметь возможность тягаться с ежегодно проходившими во Франции гонками. К тому времени в мире уже было построено несколько постоянно функционировавших и специально спроектированных для гонок и тестирования автомобилей супертрасс, таких как «Бруклендс» в Англии и «Индианаполис Мотор Спидвей» в США. Более того, шли открытые обсуждения будущего строительства огромных треков в Монлери под Парижем и на окраине Кёльна. (Со временем на немецком нагорье Эйфель появится легендарный «Нюрбургринг», но это произойдет только в 1927 году; трасса в Монлери откроется в 1924-м.)

Массивный, порой зловещий автодром в Монце еще неоднократно появится в жизни Энцо Феррари в последующие годы. Здесь ему откроются все грани триумфа и мучительных трагедий, но по иронии судьбы ему никогда не доводилось выплескивать свой гнев за рулем болида на гладком, затененном деревьями покрытии трассы. В 1920–30-х он тестировал там несколько моделей «Alfa» и после войны наверняка проехал здесь не один круг на своих личных автомобилях, но при этом никогда не соревновался в гонках на этом знаменитом автодроме. Несмотря на все свои попытки добиться больших успехов – а Монце было суждено стать олицетворением самых статусных и престижных автогонок в Италии, – Энцо Феррари был обречен навсегда играть роль зрителя.

Но какими бы существенными ни были его неудачи и разочарования в гоночной карьере, Феррари все же удалось совершить в 1923 году гигантский скачок вперед в мире автоспорта. Феррари на короткое время удалось установить деловые отношения с доктором Альбертом Шмидтом, автомобилестроителем и инженером из Женевы. Энцо стал его агентом в Италии. В 1923 году Феррари в составе делегации высших руководителей «Alfa Romeo», в числе которых был и Римини, отправился в Париж на автомобильное шоу, а также совершил поездку в Англию, где посетил громадный новый суперавтодром Бруклендс неподалеку от Вейбриджа и познакомился с Марио Ломбарди, британским представителем производителя автошин «Pirelli». По словам Феррари, Ломбарди стал «человеком, игравшим большую роль в моей жизни и моих мыслях». В тот год Феррари поучаствовал всего в четырех гонках. Однако его репутация организатора и лидера взлетела неожиданно высоко, главным образом потому, что он сумел усилить команду «Alfa Romeo» и помочь ей в ее стремительном подъеме к вершинам автоспорта. Удача изменила ему в июне. Его новая «Alfa Romeo Tipo RL/TF» сломалась оба раза на гонках «Targa Florio» и в Муджелло, и на заезд «Circuito del Savio», проходивший неподалеку от Равенны, он выходил уже без особого энтузиазма. Его партнером-механиком был Джулио Рампони, племянник великого Кампари, обычно игравший роль компаньона и личного механика Антонио Аскари. Рампони был способным бойцом команды «Alfa» и в будущем сыграл заметную роль в драме Феррари.