Рожденья встретит свой урочный час.

В земле, в слоёной квашне чернозёма,

Корнями будет пить пьянящий сок,

Зазеленеет тополем у дома,

Клоня главу на розовый восток.

Час бытия – лишь миг существования,

Не требуя ни выплаты, ни дани,

Стоит, как дождь, чтобы оставил кто-то

Труды свои земные и заботы…

И соизмерил годы и тревоги

С масштабами космической дороги.

1988–1992

Из Луиса де Гонгора-и-Арготе,

1627 г.

В порыве ослепительных мгновений

К огню стремится белый мотылёк,

Его огонь неведомый привлёк,

Не знает он ни страха, ни сомнений.

И в доме, ограничившем пространство,

Где мир теней родился при свечах

И задышал в незримом постоянстве –

Порханье, обречённое на прах.

Чем ярче цель, тем явнее и ближе

Для мотылька неведомый конец,

И вот уже огонь горячий пепел лижет,

И нет от дыма радужных колец…

Вот так и мы, стоящие у цели,

Как мотыльки, опять не уцелели!

Апрель 1988

Рефлекс цели

Влетела ласточка в туннель

И в мрачной полутьме кружится…

О стены каменные бьётся,

Как сердце, маленькая птица…

Она поранила крыло…

Снуёт – в надежде, наудачу…

И вот мерцает вдалеке,

По стенам луч весёлый скачет.

Она рвалась из темноты –

Остатки сил… ещё мгновение…

Душа моя! ведь это ты

В невольной жажде вдохновения…

Май 1985

Они хорошо знали,

как делать сосуды,

обожжённые в очагах.

И дни бегут. Мы станем белой глиной.

Топтать нас будут толстым каблуком.

Гончар свою в работе горбит спину –

Он соберёт нас, уплотняя, в ком.

Мы оживём горшком в его железных пальцах,

У нас опять появится своя душа,

В восторг придёт, кто на горшки те будет пялиться,

но тишиной забвенья не дышал…

Не будет знать ценитель тот случайный,

Так почему ж над призраком полей

Звезда сияет так необычайно,

И не найти нигде ни в чём покоя ей…

И почему за санною дорогой

В сиянии так ярко блещет млечный путь…

И надо, кажется, пройти ещё совсем немного,

Там огонёк горит – и можно отдохнуть.

1987

Порочен мир. И в сердце пустота.

Свои гримасы корчит обезьяна…

Оракулы пришли, их свято лгут уста.

Невольно мы внимаем их обману.

Им говорим: – Ведите за собой.

Червяк – он слеп, он нем, он безголосый…

Даём им право нашей поиграть судьбой,

За нас решать проблемы и вопросы.

Из праха слеплен первый Человек.

Одни забыли это, становясь царями.

Другие бряцают всю жизнь цепями,

Рабами нареченные вовек.

2021

У площадей пощады не ищи –

Перемелют кости и хрящи,

Всё проглотят яростно взахлёб,

Чтоб увидеть и услышать чтоб…

Проведут по улицам всем ловко

И напишут под свою диктовку

Час рожденья и забвенья час,

Словно кто-то должен помнить нас.

Бьют часы – какой-то странный мастер,

Ход часов освободив от страсти,

Меру времени нашёл и вечность

Разделил на злую бесконечность.

У площадей пощады не ищи,

Перемелют кости и хрящи,

Как бы ни была легка и хороша

В твоём теле оживлённая душа…

Ей, разумной, в этом мире жить,

Всё вобрать в себя и этим дорожить,

И за это самоощущение

Ей нигде не сыщется прощения…

1989–1992

Но под всеми словесными перлами

Проступает пятном немота.

А. Галич

Нет пророков в моём Отечестве,

Для пророчеств – не сыщется слов…

Только учится полчеловечества

На качании наших весов…

На счету одного поколения

Словно гири – смутное время,

Словно гири – живые массы,

Словно гири – деленье на классы.

Их мизинцем Великий Кормчий

Под землёй заставляет корчиться…

И всё кажется по плечу,

Реформатору и палачу…

Нет пророков в моём Отечестве,

Только лагерной цифрой отмеченные…

На собранье идущие снова…

И зубами сдавившие слово…

Нет пророков в моём Отечестве…

1990

Изменит ли природу человек?

Тщеславие и алчность – вот пороки,

поют им славу лживые пророки.

Блаженство есть

в наш неспокойный век

свободным быть от званий и чинов,