Слово «нормальный» в данном контексте часто неосознанно используется в значении «традиционный, привычный или общепринятый, соответствующий нашей культуре». «Нормальное» в одном социуме для другого может быть совершенно чуждым и неприемлемым – при этом не имеет значения, идет речь о предпочтениях в еде или о духовных ценностях. Когда кто-то говорит, что «это ненормально», чаще всего он имеет в виду «так не принято», хотя слова «принятое» и «нормальное» отнюдь не обязательно синонимичны. Точно так же и слова «болезненный», «патологический», «аномальный» подменяют понятие «чуждый нашей культуре».

В социальных сетях и на телевидении мы часто видим и слышим, как кто-нибудь говорит от имени всего мира или конкретного народа. Люди не всегда в состоянии подняться над своей культурой, посмотреть на нее со стороны. Для многих бывает весьма приятно в компании друзей и приятелей обсудить, что какая-то страна живет не по тем законам или ведет «неправильную» политику.

Представление о хорошо адаптированной личности – результат еще одной неудачной попытки определить соответствие норме. Возможно, вы будете озадачены тем, с каким скепсисом относятся психологи к этой на первый взгляд разумной и очевидной идее. В конце концов, каждому хочется, чтобы его дети хорошо адаптировались, были частью группы, пользовались популярностью и вызывали восхищение и любовь своих друзей-сверстников. В таком случае возникает ряд важных вопросов: к какой группе они должны быть адаптированы? Среди кого они должны пользоваться популярностью? Чье восхищение вызывать?

В рассказе Герберта Уэллса «Страна слепых» признаком дезадаптации была способность видеть, в то время как все вокруг были слепы. Люди, которые имеют зависимость от алкоголя или других психоактивных веществ, также весьма хорошо адаптированы в одних социальных группах, но плохо – в других. Ведь часто адаптация является пассивным принятием облика, предписанного культурой и конкретным окружением. Но является ли при этом способность к адаптации сама по себе нормой?

Здесь уже появляется конкретика. Ведь у врача в арсенале имеются клинические критерии диагностики и всевозможные шкалы, данные лабораторных и инструментальных методов исследования. В этом случае можно сказать, что медицинская норма есть отсутствие нарушений, заболеваний и дисфункций.

Когда терапевт говорит пациенту, что тот здоров, он лишь имеет в виду, что у пациента нет нарушений, которые могут быть выявлены имеющимися методами исследования. Врач, достаточно подкованный в вопросах психиатрии и психологии, может увидеть у пациента нечто большее, чем отсутствие соматической патологии, и потому гораздо реже употребляет слово «нормальный». Утверждать факт полного отсутствия болезни, как и факт абсолютного здоровья, медицина не может и едва ли когда-нибудь сможет.

При этом можно обратиться с одними и теми же жалобами к пяти врачам и получить три разных диагноза с соответствующими рекомендациями по лечению. Один врач назовет нормой то, что явно ей не соответствует, а другой увидит патологию там, где ее нет.