– А что делают эти мужчины? Они так курят?

– О! Это очень приятно. Хотите попробовать?

– А женщинам это дозволено?

Фауси подозвал официанта и попросил принести кальян. Тот принес наргиле на углях. Юноша протянул трубку Аурелии и сказал:

– Отсюда нужно втягивать воздух изо всей силы, чтобы по воде пошли пузыри.

Аурелия взяла в рот наконечник и вдохнула в себя теплый воздух с ароматом яблока и меда. Официант не уходил, он наблюдал за процессом, а потом что-то негромко сказал юноше по-арабски. Фауси заулыбался, зардевшись от гордости.

– Он сказал: медовая.

– Я поняла. И еще яблоко.

– Нет, он имел в виду вас. Это вы – медовая.

Аурелия курила кальян, в задумчивости накручивая на пальчик локон. Фауси смотрел на нее с восторгом, по-детски разинув рот, как будто хотел что-то сказать, но потом передумал. Аурелия вышла из мечтательного состояния и протянула трубку юноше:

– А вы хотите?

Она хотела обтереть наконечник, но он поспешно выхватил его у нее из рук и прилип губами к еще влажной от ее слюны трубке. Он благоговейно затянулся несколько раз, не спеша, закрыв глаза, потом вернул кальян ей. Аурелия вдохнула полной грудью.

Мужчины в кафе смотрели на нее во все глаза. Она разомлела от полуденной жары, опьяненная сладковатым дымом, чувствуя во рту привкус яблока и меда, ощущая, как тяжелеют ее члены, смыкаются веки. Ей опять привиделся тот странный сон. Она крепко сжала колени.

Почувствовав на своем лице чье-то дыхание, она резко открыла глаза. Фауси отшатнулся от нее, ударившись ногами о ее колени.

– Вы устали, мадемуазель?

– Да, немного. Как отсюда добраться до «Сесиль»?

– Я вас провожу.

Он остановил такси. На заднем сиденье уже восседала какая-то грузная дама в вуали из сеточки с блестками. Когда юноша открыл дверцу, Аурелия почувствовала резкий запах пачулей и пота. Фауси пропустил ее вперед, и девушка оказалась зажатой с одной стороны – толстушкой, с другой – молодым египтянином.

– Вам придется заплатить один фунт. Такую цену берут с иностранцев.

Она вынуждена была повернуться боком, чтобы залезть в сумочку за деньгами, и прижаться грудью к руке Фауси. Сумочка выпала из рук, и юноша наклонился за ней. Он не сразу поднялся, позволив себе вольность задержаться у колен Аурелии. Толстуха шумно вздохнула и заерзала на сиденье, чтобы освободить для себя побольше пространства. Она интенсивно обмахивалась веером, отчего краешек вуали загнулся, и молодые люди смогли оценить, каким осуждающим взглядом она их наградила. Оба не удержались от улыбки.

Таксист резко затормозил напротив парадного входа в гостиницу «Сесиль». Фауси взял купюру из рук Аурелии и расплатился с водителем.

Она вошла в распахнутую перед ней дверь отеля, а Фауси задержался на пороге. Если бы он без лишних слов последовал за ней, она бы не стала противиться. Ей нравились решительные мужчины, но раз он медлит – тем хуже для него!

– До свидания, Фауси. И большое спасибо!

Он повернулся и побежал через парк Саад Заглуль. Она наблюдала за ним, пока он не затерялся вдалеке, среди толпы на автодорожном вокзале. Бой в гостинице, открывая перед ней двери в кабину лифта в стиле ар-деко, лукаво улыбнулся.

Получилось так, что Аурелия прилегла немного отдохнуть после утомительной прогулки, а проснулась уже за полночь. Было темно, духота стояла невыносимая, она проголодалась и все еще грезила своим незнакомцем. На этот раз во сне ей не удалось к нему даже приблизиться. Стоило девушке направиться к нему, как какой-то силуэт, то ли женщина, то ли мужчина, вставал между ними и заслонял от нее прекрасного незнакомца. А она, передвигаясь как в замедленной съемке, даже не могла с ним заговорить…