Его слова о мистере Элтоне немного ее встревожили, однако Эмма рассудила, что мистер Найтли, сколько бы он ни насмехался над ее склонностью к сватовству, не мог оценить избранника так же, как она, – с ее вниманием и знанием дела. Он наговорил все второпях и от досады, а потому скорее выдавал желаемое за действительное, чем знал что-то наверняка. Разумеется, в мужском кругу мистер Элтон говорит более откровенно и наверняка он разбирается в деньгах и осмотрителен в подобных вопросах, однако мистер Найтли забывает, что сильные чувства корыстным побуждениям не подвластны. Мистер Найтли просто не встречал похожих случаев, а потому не принял их в расчет, а вот она, напротив, немало становилась свидетельницей таких примеров, а потому не сомневалась, что страстное чувство возобладает над разумной предосторожностью. Осторожностью же, превосходящей разумную, мистер Элтон, по ее мнению, не обладал.

При виде веселой Харриет повеселела и Эмма. Вернувшись, ее подруга заговорила не о мистере Мартине, а о мистере Элтоне. С восторгом она поведала новость, которую рассказала ей мисс Нэш. В пансионе заболел ребенок, и к ним приходил мистер Перри. Мисс Нэш с ним разговорилась, и он поведал, что днем ранее, возвращаясь из Клейтон-Парка, встретил мистера Элтона и, к величайшему своему удивлению, узнал, что мистер Элтон как раз направляется в Лондон и до следующего дня не вернется. А ведь вечером они собирались играть в вист, а вист мистер Элтон не пропускает никогда! Мистер Перри пытался его пристыдить – как же это так, лучший игрок и не придет! – и уговорить отложить поездку всего на один денечек, однако тот был полон решимости продолжить свой путь и сказал лишь, что едет по делу, не терпящему отлагательств, и что дело это весьма завидное, ведь в его распоряжение доверили нечто чрезвычайно ценное. Мистер Перри не вполне его понял, однако остался убежден, что тут не обошлось без дамы сердца, о чем и сообщил мистеру Элтону. Тот лишь многозначительно улыбнулся и в превосходном настроении поехал дальше. Рассказав ей все это, мисс Нэш еще немного повосхищалась мистером Элтоном, заявила, что, конечно, не будет притворяться, будто понимает, какое у него в Лондоне дело, но, бросив на нее выразительный взгляд, заключила: избранница его станет самой счастливой женщиной на свете, ведь по красоте и обаянию мистер Элтон ни с кем не сравнится.

С мистером Найтли Эмма повздорила, однако с собой в ссоре не была. Он так рассердился, что дольше обычного не заглядывал в Хартфилд. Когда же они все-таки встретились, своим мрачным видом он дал понять, что еще не простил ее. Эмму это огорчило, но в своих поступках она не раскаивалась. Напротив, события последующих дней еще больше укрепили в ней дорогие сердцу замыслы.

Вскоре по возвращении мистер Элтон вручил ей портрет в изящной рамке, который тут же занял место над камином в гостиной. Едва его повесили, мистер Элтон вскочил полюбоваться: от восторга он мог лишь сыпать бессвязными комплиментами и вздыхать, как и полагается влюбленному. Что же до Харриет, то ее чувства постепенно перерастали в сильную юношескую привязанность. Вскоре Эмма с удовольствием отметила, что если та и вспоминает мистера Мартина, то лишь для сравнений в пользу мистера Элтона.

Планы Эммы развить ум своей подруги полезным чтением и обсуждением прочитанного пока что не заходили дальше первых глав и обещаний продолжить на следующий день. Куда проще было болтать, а не заниматься, куда приятнее воображать будущее Харриет, а не учить ее понимать текст и запоминать сухие факты. Единственным литературным занятием Харриет, единственной духовной пищей, которую она, можно сказать, употребляла впрок, было собирание всяческих загадок. Она переписывала их в небольшой альбом, сшитый для нее Эммой из гладкой, украшенной вензелями и завитушками бумаги.