– Я тебе показывал, что у людей поднималась высокая температура, – сказал веселый Дорогин.

– Было не похоже. Но спасибо, – Антон поискал глазами Эмму. Она уже куда-то ушла.

Зато Борька вот он. Крутится неподалеку. Настоящий друг.

– Пойдем поедим, – предложил Борька, поглядывая на дверь. Всего два поворота по коридору отделяли их от кафе с изумительными булочками.

– После первого урока?

– Так я не завтракал!

Антон не поверил. Чтоб Борька и не позавтракал? Но вслух озвучивать свои подозрения не стал. Не хватало еще с Борькой ссориться. Тем более из-за такой ерунды.

В кафе было почти пусто. Наплыв случался после четвертого урока, а сейчас в дальнем углу сидела только одна парочка. Димка-морильщик. А напротив него Эмма.

Антон дернул Борьку за рукав, указывая глазами на выход. Мол, пошли, пока нас не заметили. Но было поздно.

– Представь Дима, – нарочно очень громко заговорила Эмма, – Певцов у нас такой тупой, что ничего не знает о пандемии начала двадцать первого века!

Морильщик загоготал. Антон вышел, чеканя шаг и жалея, что нельзя хлопнуть дверью. Здесь ее попросту не было.

– Не такое уж это было и начало. Двадцатые годы! – пробормотал Борька и поскакал за Антоном.

Направо. Налево. Еще раз налево. А вот и шкафчики. Борька посмотрел на наручные часы – больше на уроках время было узнать неоткуда – до начала квазиязыка оставалось пять минут.

– Тоха, – вот так, Тохой, Борька называл Антона в исключительных случаях. Когда хотел разжалобить. – Чего мы тут, а?

Антон достал олфон. В воздухе повис экран с изображением милого котика.

– Покажи результаты, – приказал Антон.

– Результаты за полугодие, результаты анализов, результаты прошедших олимпиад? – любезно уточнил олфон голосом Эммы.

Антон скрипнул зубами.

– Заменить голос, – отрывисто сказал он.

– Сделано, – ответил гаджет Борькиным голосом.

– Ой, не надо, – воспротивился Борька. – Меня это пугает.

– Сделано, – олфон заговорил с успокаивающими интонациями Гор Горыча.

– Результаты олимпиад, – уточнил Антон.

На экране появился список с десятком названий.

– Вот, – Антон указывал пальцем в экран, как будто Борька сам не видел огромных букв, – Первое место по математике. И по физике. По литературе второе! По химии снова первое! И я тупой?

– А кто первое место занял? Ну, по литературе? – спросил Борька.

– Эмма Янь, – сообщил олфон.

– А на олимпиаде по математике какое место заняла Эмма?

– Второе, – олфон не задумывался ни на секунду.

– А по физике? И химии? – не отставал Борька.

– В этих олимпиадах Эмма Янь не участвовала.

– А какая олимпиада была раньше? По математике? По физике? Или химии?

– Борь! – вмешался Антон в диалог между Борькой и олфоном. – Ты думаешь, у меня память отшибло? Про это и у меня спросить можно! По математике была олимпиада в начале апреля. Остальные – в конце.

– Ага. Все понятно.

– Что тебе понятно?

Антон раздражался. Потому что ему не понятно было ничего.

– Эмма тебе завидует. Разве не очевидно?

– Нет. По литературе вон первое место у нее. Я же не завидую.

– Так это ты. А она всегда была первой по всем предметам. До этого года. Когда у тебя, видимо, обострились способности к наукам.

– И что? – Антон отключил олфон и убрал в шкафчик. – Разве это имеет значение?

У Борьки был такой вид, будто ему приходилось объяснять таблицу умножения нерадивому второкласснику. Но он проявлял терпение.

– Эмма любит внимание. Ей нравилось, что ты умный, но не такой умный, как она. А теперь неясно, кто умнее. Вот она и злится.

– Еще вчера ты говорил, что нас Фимка рассорил, – заметил Антон.

– Одно другому не мешает, – Борька взглянул на часы и заторопился: – Урок начнется через минуту. Побежали!