К сожаленью, на длительность отношений влияет множество самых разнообразных факторов, зачастую самых неожиданных: ну какая может быть война сейчас, в 2016 году? Ладно там Сирия с Ливией… Но чтоб так близко…

Вернувшись в один прекрасный день с работы, усталая, но счастливая Женька влетела на СТО. Отсутствие Синдбада не показалось ей странным: скорее всего, любимый уехал на авторынок – он давно хотел поменять ветровое стекло на своем «Вольво». Правда, напарник Егора, Колька, как-то странно с ней разговаривал, избегая смотреть в глаза. Но спустя битый час, проведенный в уговорах вперемешку с допросами, Колян раскололся и выдал, что Егор Тонких, он же Синдбад, сел сегодня на поезд и махнул, как он сам выразился, за счастьем в Донецк… За каким таким счастьем? Разве с ней, Женькой, он счастлив не был? На ватных ногах Юджи прошла в свою комнату и, уткнувшись в подушку, до сих пор хранившую его запах, отключилась…

…Полусвет, это даже не сумерки… И не тьма… Игра лиц на границе тьмы и света, очерченного первыми электрическими солнцами, такими чудесными, такими неверными, прорезающими зачумленный заводами воздух… Во тьме нет интереса. Ну, разве что совершать особо тяжкие преступления. А полусвет – это иное явление. Здесь видны лица, но не видно глаз, видны маски, но не видно лиц… Все кошки серы, но серы по-своему. Все видят тебя, но никто никогда не узнает, кто ты есть… Можно влюблять в себя, но никогда не влюбляться. В полусвете не страшна даже смерть. Полусвет – это не полутьма. Любой ущербный свет лучше неполной темноты. Неполная темнота показывает изъяны, а ущербный свет их мастерски скрывает. Не видно слез, видны лишь бриллианты. Чем свет ущербнее, тем лучше. Чувствуешь себя безнаказанно. И почти незаметно. Незаметно и невесомо… Остаться бы здесь навсегда. Лишь бы только он… И больше ничего-ничего не нужно…

Бесконечная череда звонков и смс также осталась без ответа.

– На войне не до манирлихов, – утешала верная подруга, – выкроет время – позвонит.

Но Синдбад все молчал.

Женька стала забываться, благо работы хватало: их стрип-клуб открыл теперь (подумать только!) театральную студию по обучению современным танцам и, конечно, стриптизу (куда без него?). Учениц, коих набралось воз и маленькая тележка, доверили им с Маринкой. И если товарка принялась за дело без особого рвения, предварительно обрушив свой гнев на несчастного Арменку (именно ему принадлежала «Роза Шираза»), то Юджи могла днями, ну или ночами, когда не нужно было отплясывать перед публикой, посвящать себя трудовой молодежи. Она даже стала иконой стиля, образцом этакой грациозной стервозности для многих начинающих танцовщиц. С некоторыми у Женьки даже сложились приятельские отношения. Вот и сейчас новенькая восемнадцатилетняя Белочка прочирикала-спросила, дескать, не могли бы вы, фройляйн Лиске, подвезти меня сегодня до дома?

– Почему нет, и могу, и хочу, – с улыбкой ответила новоявленная педагогиня (от судьбы не денешься – преподская деятельность нашла ее даже в стрип-баре), – я никуда не спешу, завтра в «Шираз» только к обеду, так что могу и по городу покатать.

Белочка соглашается и упархивает в машину…

Что было после того злосчастного выпуска утренних новостей, Женька помнила чрезвычайно паршиво: события, люди, лица – прыгали, кружились и собирались в причудливейшие пазлы, разглядеть, расшифровать, а порой и развидеть которые у нее не было ни желания, ни сил. Но, как водится, в начале было слово: румяная дикторша что-то бойко лепетала о визите некого депутата в некий провинциальный городок и о бесконечной радости его жителей. Немного рекламы: пепси-прокладки-паста, затем сообщение с пометкой «Молния»: дикторша постаралась придать румяному лицу максимум серьезности, откашлялась, и понеслось: …утром в шесть двадцать по местному времени в Донецкой областной больнице прогремел мощный взрыв, столько-то в тротиловом эквиваленте, разрушен весь второй корпус, повреждены прилегающие постройки. Столько-то десятков погибших и две сотни раненых (разумеется, первые подсчеты всегда неверны). Среди обломков найдено и опознано тело снайпера батальона «Гренада» Егора Тонких, известного как «ополченец Синдбад». Известно, что погибший приходился доверенным лицом командиру батальона Николаю Захарову. Незадолго до этого Тонких получил осколочное ранение в ногу. Не исключена версия теракта.