В помещении городской синагоги такой ритуал после войны не делали. Ее здание долго находилось в полуразрушенном состоянии. Никто не спешил его восстанавливать. Городские власти задавались вопросом: «Кто знает, как политика повернется? Если ситуация сложится, как при жизни «Усатого горца», тогда никто не придет молиться. А те, кто начал ремонт, будут виноваты в разбазаривании государственных средств».

Известно, что согласно Торы, обрезание необходимо сделать на восьмой день от рождения. Абрам начал вспоминать, кто из его друзей и родственников мог бы ему в этом помочь. Сам он не был особенно религиозным, но для счастья сына он был готов на все.

Сам Абрам был очень симпатичным молодым человеком. Густая копна черных вьющихся волос, большие выразительные глаза, черные усы и, конечно длинный еврейский нос. Усы придавали его лицу особое интеллигентное выражение. Из одежды у него была стираная – перестиранная солдатская гимнастерка и брюки-галифе. Вместо пальто – старая поношенная шинель.

Работал Абрам часто ночами, много работал сверхурочно, однако получалось, что сколько бы он не работал, зарплаты хватало только на самое необходимое: оплатить квартиру и поесть.

Его жена Берта не была похожа на еврейку. Довольно приятное лицо правильные черты лица, пухлые губы и большая золотистая длинная коса, ниже талии. Зато, какая фигура! Узкая талия, большая грудь и большие бедра, плавно переходящие в такие же крупные ляжки. Когда Абрам впервые ее увидал, влюбился без памяти, и вот они уже 8 лет вместе. За время их счастливой семейной жизни Берта ни дня не работала. «Женщина работать не должна» – это был ее девиз. Абрам и не спорил. Ему никогда не мешало, что мебель старая, квартира маленькая, денег не хватает, одеть дочке нечего. Поэтому одежду Ляле всегда покупали на вырост. Школьную форму для первоклашки брали, как на 14-ти летнюю. Потом у этой формы подшивали подол, рукава. И ходила девочка в этом несменяемом платье с первого по шестой класс. Чтобы локти не блестели, на них надевали нарукавники из черной ткани. И такими были все Лялины вещи. Какая экономия! Только с обувью часто были проблемы. Ноги у нее росли быстро, размер менялся, и приходилось выкраивать копейки из тощего бюджета для покупки очередной новой пары. Это никого не удивляло, все было так, как у всех. Ничего особенного. Зато в стране был Мир, и никто евреев не преследовал.

Абрам с детства жил без матери, которая постоянно болела. В школе учился плохо, но профессию получать было необходимо, и отец отправил его в Москву к родственникам жены. У тех в Москве были большие связи, и они обещали устроить Абрама в институт. Ни при каких условиях нельзя было оставлять молодого симпатичного, но бедного юношу в послереволюционной Одессе. На родной Молдаванке он постоянно был предоставлен сам себе, а дружба с местными компаниями свободной воровской молодежи не могла дать ему хорошего воспитания. В Московский институт авиации он поступил с помощью влиятельного московского родственника в первые месяцы 1940 г и поселился в общежитие. Именно тогда муж его старшей сестры Софьи Соломон получил партийное назначение на работу в Сибирь. Он уехал туда первым из членов большой семьи строить новый завод. Он прибыл в пункт назначения, получил должность главного инженера и однокомнатную квартиру.

Итак, летом в первые месяцы войны, вся семья вместе с научным институтом отца, отправилась товарным вагоном на восток. В пути они были почти два месяца. По прибытии в холодную Сибирь они, как многие, сложно обустраивались на новом месте. Соломон помогал и заботился обо всех приехавших. Прожили они там тихо и мирно все вместе самые тяжелые годы войны.