То была обычная, непримечательная ночь, когда пятнадцатилетний, мраморно-бледный юноша, лежавший в своей постели, резко открыл глаза.

И в тот же миг в его серых нечего не выражающих глазах вспыхнуло изумрудное свечение.

Но нет, то были не вспышки, не отблески, не легкие зеленые искры, а равномерный, постоянный и негаснущий свет двух зеленых светил.

Дэрэк резко встал, и движениями, скорей напоминающими заводной механизм, нежели живое существо, направился к двери комнатки.

–Дэрэк? Дэрэк! – закричал, проснувшись, его опекун Генрих Шульц.

И боролся на перерез юноше, пытаясь остановить его.

«Куда? Куда ты? Очнись! Да проснись же!», – кричал пожилой мужчина, всем весом повисая на фигуре молодого парня.

Но, хотя Генрих был высоким, как и Дэрэк, при этом намного тяжелей и сильней своего подопечного, ему не удавалось ни остановить, ни хотя бы замедлить механическое продвижение.

Попытки Шульца задержать мраморного юношу, были подобны, попыткам остановить голыми руками продвижение слона.

Однако, не переставая взывать к сознанию подопечного, Генрих предпринял очередную попытку и, встав между ним и дверью, всем весом навалился на обманчиво тщедушного Дэрэка, и принялся толкать в противоположном направлении.

Заметив наконец неожиданное препятствие на своем пути, юноша, а скорее то, что сейчас управляло его телом, медленно положил бледную руку на плечо Шульца.

– Сынок? Что? – начал говорить мужчина, надеясь, что смог докричатся до его сознания, когда тонкие пальцы Дэрэка словно железные тиски сжали плечо.

И резким движением, как-будто отбрасывая с пути набивную игрушку, некромант отшвырнул опекуна в сторону.

Генрих всем телом налетел на стену и упал на пол комнаты, то время как Дэрэк прошёл сквозь дверь, не удосужившись ее открыть.

И это не было мистическое прохождение сквозь дверь, о нет.

Примерно так же бульдозер проходит сквозь забор из картона, никакой мистики, лишь щепки.

Когда Дэрэк вышел в общий холл помещения для прислуги, раздались первые крики испуга. Генрих Шульц подполз на локтях к своему тайнику и скривившись от боли в сломанном ребре, достал из него маленький магический артефакт, инкрустированный камнями.

«Надо позвать Господ», – думал он.

Однако, при попытке активировать волшебное переговорное устройство, по его золотому корпусу пробежали зеленые молнии, и артефакт треснул как скорлупа ореха.

«Ну конечно», – с досадой и болью сказал мужчина и отшвырнул бесполезный теперь артефакт.

«И куда же ты направился?» – пробормотал Генрих, с трудом поднимаясь на ноги и смотря туда, где минуту назад была дверь их скромной комнаты.

А тем временем Дэрэк шёл словно марионетка, а вернее его вели по коридорам и лестницам цитадели магов.

Люди не пытались его остановить.

Вернее, уже не пытались, когда, механически переставляя ноги, он уже выходил из коридора, где были комнаты прислуги, трое дюжих мужиков с криками: «Эй, стой» навались и попробовали его задержать.

Знаете, всегда, в любой человеческой коммуне находятся люди подобные этим мужчинам. Они не злые, не глупые, просто такими людьми, по непонятной причине, управляет инстинкт, гласящий: «Я не знаю, что тут творится, но я в это вмешаюсь».

И они вмешались, повиснув на тощем парне всем весом.

Со стороны это выглядело так будто кто-то решил, что лучшее место для тюков с мукой – это вешалка для верхней одежды.

Мужчины кряхтели и ругались, пытаясь опрокинуть юношу и тем самым помешать ему, в принципе довольно безвредно идти по своим делам.

Но жизненное кредо: «Я этого не понимаю и потому остановлю» слишком укоренилось в логике рабочих мужчин, чтобы променять ее на такую штуку как логика.