Шантри долго привыкала к холодному и пустому Нуар-Яру. Она выросла в теплых, полных зелени местах, и поначалу край голых скал, колючего ветра и белого снега казался ей чужим. Однако постепенно девушка свыклась с жизнью в горах, нашла общий язык с братьями и сестрами Круга, прониклась уважением к учителям. Учиться пришлось многому, и все эти годы она самозабвенно отдавалась магическому искусству. Со временем осталась лишь одна ниточка, что связывала девушку-магичку с Нуар-Яра с маленькой девочкой из разоренного Звенящего Ручья, – жажда мести. Шантри мечтала отомстить ненавистным нелюдям.

Теперь, размышляя об Эльзевире, она обмирала при мысли о силе повелений, заключенных в нем Небесными Отцами. Неужели Книга может исполнить любое желание? Уничтожить всех пришлых, принести мир на земли Харда, сделать человека великим волшебником? И среди этих вопросов вертелся один, который она боялась произнести даже про себя. Может ли Книга помочь вернуть… Нет, об это не стоило даже думать. Из тени Лощ не возвращаются… Но ведь это творение самих Небесных Отцов, а их власть над миром безгранична! Нет, даже думать не стоит о такой глупости. Сейчас для белых магов главное – оградить Книгу от нелюдей. И серых нельзя к ней подпускать. Только Ара-Бора и Даний достойны вписать туда повеления. Только им, мудрым и добрым защитникам Харда, можно вверить судьбу целых народов. Шантри верила, что они сделают правильный выбор, как когда-то сделал мудрый Тарий.

К утру снег перестал, северный ветер сменился на южный, заметно потеплело. Око Тура временами пробивалось сквозь редеющий строй облаков. Шантри начала день с медитации. У каждого мага в Цитадели было излюбленное место. Шантри нравилось сидеть на самом краю северного утеса, выдававшегося над пропастью. Вид отсюда открывался великолепный: величественные скалы, изрезанные трещинами-морщинами и увенчанные седыми шапками; глубокие ущелья, летом устланные зеленым покрывалом. В хорошую погоду лучи ока Тура освещали каждый уголок этих чудесных мест, мириадами бликов играли на белоснежных вершинах и горных водопадах. В непогоду зрелище потрясало еще больше. Грозовые тучи клочьями темной шерсти висли на склонах гор, а блиставшие молнии создавали впечатление, что вдали в жаркой схватке сошлись армии духов стихий. После дождя горные ущелья заполнял густой туман, оставляя лишь остроконечные вершины. Казалось, что среди белоснежного моря выступают остовы погибших кораблей. Шантри могла день напролет наблюдать эту картину, размышляя о вечных ценностях, что принесли в этот мир Небесные Отцы. Она копила силы для магических упражнений, впитывая волшебство окружающего мира.

С утеса хорошо просматривалась площадка, где тренировались мужчины-послушники. Помимо магов и учеников в крепости жила дюжина воинов. В первые годы после распада королевства желающих защищать Цитадель было в избытке. На Нуар-Яр устремились легионеры, стражники, крестьяне, горожане: все хотели помочь сберечь последний оплот королевства от врагов. Ара-Бора и Даний отбирали лучших. Но шли годы, на храм Тура никто не нападал, а на просторах Харда усилиями Серого магистрата жизнь постепенно налаживалась. Некоторые защитники Цитадели спустились на равнину к своим семьям, другие встали под знамена серых. Охранять Храм остались лишь самые преданные.

Сегодня, как обычно, мужчины спозаранку упражнялись с оружием. Пара молодых парней, Дарек и Бранк, особенно старались, отрабатывая самые сложные приемы. Шантри давно догадалась, что они во многом показывают свое умение для нее. Это льстило и немного волновало. Совсем немного. Шантри мало обращала внимание на мужчин. Если и возникали моменты, когда в груди загорался странный огонь томительного любопытства, девушка гасила его усилием воли, следуя наставлениям Ара-Бора. Великий маг объяснил ей, что, когда волшебник дает волю желаниям, он уподобляется простым людям. Магия, горящая в его груди, слабеет. Сильный костер может противостоять порыву ветра, а пламя свечи гаснет. Стоит ли жертвовать своей силой ради мимолетного удовольствия, решать ей. Ара-Бора знал, как можно убедить ученицу, ничего прямо не запрещая. Шантри больше всего на свете хотела овладеть магией и не собиралась попусту растрачивать свою божественную силу, поэтому все усилия Дарека и Бранка, хотя и не оставались незамеченными, ни к чему не приводили.