Но тут мне показалось, что по её лицу бегают странные голубые огоньки, слегка потрескивая разрядами и мерцая в полумраке подсветки от уличного фонаря. Удивлённый таким видением, я прикоснулся ладонью ко лбу Эльзы, и мне показалось, что огонь обжег мою ладонь. Да, наверное, у неё начался жар, подумал я, как бы не началась пневмония? Бедная девочка так промёрзла, надо её немедленно растереть – вначале ноги! Я решил проверить разницу локальных температур тела (точнее градиент температуры), и если живот горячий, а ноги холодные, – то жди беды, в худшем случае, – двухсторонняя пневмония. Хорошо, что я убедил её выпить бокал коньяка! Моя рука скользнула под одеяло к животу, – пальцы сами нащупали пупочную ложбинку на округлом нормально тёплом животе? В тот же миг, все пружины дивана разом распрямились и подбросили меня вверх, – почти к потолку, и я, описав пологую дугу, очутился на полу? В жёлтом свете уличного фонаря, в боевой стойке «кумитэ», на полу у самого края дивана стояла обнажённая богиня Венера (Минерва), правда без щита и копья, скорее красивая амазонка, или тигрица готовая к смертельному броску…. Я невольно залюбовался её красивым телом. Как она была прелестна в своей воинственной решимости. Время остановилось в позиции, – «Не ждали»? Пауза затянулась: – «Где-то, я уже видел эту картину», – вихрем крутилась мысль в голове, – ка-кажется на Шри —Ланке? Я замер, – окаменел, лёжа на холодном полу, – завороженный этой неземной красотой…. В этой молодой амазонке была воплощена чувственная грация, и казалось, собрались воедино все богатые краски тропического цветка, мерцающие по её телу в виде разноцветных огоньков, как на ёлочной гирлянде. На моём потолке, точнее, на «звездном куполе» (так в перспективе смотрелись звёзды Созвездия Большой Медведицы), – искрящиеся огоньки от тела богини отражались и переливались всеми цветами радуги! Она точно свалилась с неба, – мелькнула мысль, – чудеса ещё случаются! Странно? – я боковым зрением заметил, что на взлетно-посадочной полосе (изображенной на стене), загорелись посадочные огни и замерцали фосфорным светом шкалы пилотажно-навигационных приборов в кабине Т У —104. Стройная фигура, с тонкими чертами, с огромными широко раскрытыми глазами, – излучающими фиолетовый грозный огонь, – она была прекрасна как Богиня….

Её вьющиеся волосы, – цвета пшеницы, рассыпались густыми локонами по её плечам, а голова её была увенчана душистыми цветами, такая иллюзия создавалась от реверберации красно-зелёно-голубых огоньков нимбом освещающих её причёску. У неё были самые очаровательные руки, такие маленькие, такой прекрасной формы, что от одного взгляда на них у меня захватило дух, и сейчас сжатые в слегка подрагивающие от волнения кулачки…. Боже! Как она была сказочно хороша!

Эта минута недоумённого созерцания друг друга казались вечностью. Наконец, я первый осознал весь комизм ситуации, и невольно рассмеялся. – Ну и странная реакция у тебя, о прекрасная амазонка. Я и не думал покушаться на твою честь, поверь мне. Мне просто показалась, что ты вся горишь, – то есть – заболела, – смущённо оправдывался я, за свои поползновения. Эльза – а это была она, кажется, так же осознала нелепость ситуации и улыбнулась, – блеснув жемчужным ожерельем зубов. Улыбка её была такая нежная, что моё сердце сжалось в томлении. Её кожа золотилась, – как пшеничное поле в солнечный день…. Как невесомая бабочка она вспорхнула в постель под одеяло и подтянула колени к подбородку, и улыбаясь наблюдала как я потирая ушибленные колени забрался под своё одеяло. Сон как рукой сняло. –