Эльза вышла из ванны посвежевшая, как молодой бутон едва распустившейся розы, ещё покрытый капельками утренней росы, весёлыми искрами играющими на солнце….

Я был ещё под влиянием магии её образа, вызванного красотой её сокровенного загадочного танца, с восхищением любуясь её волнующей меня таинственной женственностью…. Но её лицо было серьёзным, холодный огонь уже мерцал в её глазах: – Я чувствую, они уже готовы к путешествию, – произнесла она, сверкнув глазами, — и помни, Сергей, что они нам нужны живыми и здоровыми, только это нас спасёт. Нам уже пора, время не ждёт!

Вечерело. Мы уже выехали за город. Мотор моего «Ниссана» ревел с натугой. Метрах в ста от нас, не отставая как хвост, висела «японка» с разбитой фарой. Спидометр застыл на отметке девяносто километров. Машины неслись по пустынной дороге прочь от города…. Внезапно я услышал резкий хлопок и боковое зеркало разлетелось на кусочки. Пуля! Обожгло сознание, пуля в тридцати сантиметрах от моей груди. В тот же миг холодный пот выступил у меня на спине и бешеная ярость, охватила меня огнём. Эта пуля как бы всколыхнула стену неизвестности и неопределённости. Я до отказа вдавил в пол педаль газа. Мотор басовито загудел, и машина буквально прыгнула вперёд. Расстояние между нами быстро увеличилось. Почти сразу же прозвучал ещё один выстрел, и я услышал характерный визжащий звук, который бывает, когда пуля ударит в препятствие и рикошетом уйдёт в сторону. Эльза положила свою руку на рычаг переключения скоростей, и казалось от её прикосновения, в двигателе включилась какая-то форсажная форсунка. Я даже удивился. Я скосил глаза на Эльзу. Она тяжело дышала, и я мельком заметил у неё на лице гримасу боли, исчезнувшую сразу, как только я на неё посмотрел. Наверное, магнитное поле её ауры увеличило сортность топлива, точнее, скорость сгорания, – подумал я, не отрывая педали газа от пола. Через 30 секунд, одноглазая японка превратилась в детскую игрушечную машинку и исчезла за поворотом. Скорость приблизилась к 150 километрам. Машина вибрировала мелкой дрожью, её швыряло в разные стороны как глиссер, скачущий по волнам моря, и я едва вписывался в повороты, рассчитанные на 90 км/час. Я физически ощущал, с каким трудом, резина колёс удерживала машину от сноса. На такой скорости, мы бы разбились вдребезги. Я мельком заметил километровый столб, мелькнувший за стеклом, – тридцать семь километров отделяло нас от окраины города. И тут я едва не вылетел из колеи….

Эльза будто прочитала мои мысли, и убрала руку с рычага скорости и машина тут же мягко уткнулась, в какую-то стену плотного воздуха и сама сбросила скорость до 120 километров. Эльза повернулась ко мне всем телом: – Останови здесь, – металлом прозвучал её голос. Я послушно сбросил газ и плавно, – импульсно, как учили, нажал на тормоз. Мы проехали ещё метров сто и остановились, съехав на обочину шоссе. Я вытянул ручной тормоз и выключил мотор. Стояла дождливая ранняя осень, жёлтые листья плавали в мутных лужах, небо было серое и холодное. Я сбросил куртку, меня всего колотило от нервного возбуждения, бросало то в жар, то в холод…. – Мы оторвались от них минуты на три не больше, – прохрипел я и нервно закашлялся. Эльза медленно обвела взглядом лес, дорогу и приказала: – Спрячься за этими кустами и не высовывайся, главное не мешай мне! Я хотел что-то возразить, но она так посмотрела на меня, сверкнув глазами, что я безропотно подчинился…. Заросли кустарника были в трёх метрах от обочины дороги и я лёг прямо на ковёр из пожелтевших листьев. Ещё несколько секунд Эльза неподвижно стояла у обочины дороги и внимательно осматривала окружающее пространство. Наконец приняв решение, решительно пошла в другую сторону дороги, в направлении, к висевшему у горизонта Солнцу. Я видел, как она остановилась в метрах пятидесяти от дороги и подняла вверх руки, в направлении пунцового как яблоко Солнца. Издали она казалась мне одинокой и беззащитной. Я даже не мог сейчас представить, как совсем недавно она метала молнии, прожигающие оконные стёкла…. У меня ещё зябко тряслись руки, толи от холода, толи от нервного напряжения. Кружилась голова, и онемели ноги. Казалось минуты, замедлили свой бег, секунды заледенели, всё пропало…. Был бы сейчас хотя бы пистолет «