– Постой, детка, – нежно сказал он. – Пока мы не зашли слишком далеко.

– Что-то не так?

Я боялась, что не доставляю ему удовольствия. Он покачал головой, еще раз меня поцеловал, затем нежно взял мою руку и положил ее на себя. Я почувствовала, как он желал меня, и физически, и эмоционально. Он всем телом прижимался ко мне, и это было так прекрасно.

– Элвис, я хочу тебя.

Он приложил палец к моим губам и прошептал:

– Не сейчас. Еще рано. У нас еще столько всего впереди. Я не буду тебя портить. Я просто хочу сохранить тебя такой, какая ты сейчас. Это время еще придет, и когда оно придет, я сразу пойму.

Хоть меня это немного и запутало, спорить с ним я не собиралась. Он четко дал понять, что он хотел поступить именно так. Из его уст это звучало так романтично, и, странным образом, это был момент, который можно ждать в предвкушении, как он и сказал.

Позже той ночью он сказал, что спать мне нужно будет у его друзей, Джорджа и Ширли Бэррис. Я была против, но Элвис сказал:

– Я не хочу нарушать слово, которое дал твоему отцу. К тому же, если он узнает, что ты ночуешь у меня, он тут же заставит тебя вернуться.

Это было глупо. Но я встала с кровати Элвиса, и Джо отвез меня к Бэррисам, где мне предстояло ночевать. К сожалению.

Позже я узнала от одной из жен, с которой сдружилась, настоящую причину моей ночевки у Джорджа и Ширли. Оказывается, Аниту отправили в Мемфис накануне моего приезда, и Элвису хотелось избежать всевозможных неловких ситуаций, которые могли бы возникнуть в случае полуночного звонка.

Элвис за рулем, я в центре, Чарли Ходж и Джо Эспосито, едем в Калифорнию – наша последняя поездка на автобусе!

Элвис позвонил на следующий день после трех.

– Алан сейчас за тобой заедет, – сказал он. Алан Фортас был еще одним из множества его сотрудников.

Мы приехали в дом Элвиса, и я обнаружила его на втором этаже; он одевался. Как только он увидел меня – тут же поцеловал и спросил:

– Хочешь поехать в Лас-Вегас? Там очень весело, я покажу тебе мои любимые места.

Не до конца понимая противоречие его же словам прошлой ночью и моей ночевке у Бэррисов и чувствуя неловкость – мне было неудобно задавать вопросы, – я сказала:

– С удовольствием. А когда?

– Сегодня. Загрузимся в автобус и отправимся около полуночи, утром уже будем там, весь день проспим, а потом всю ночь будем смотреть шоу и веселиться.

Будоражило лишь одно уже слово – Лас-Вегас. Я никогда даже не мечтала туда попасть и совсем не знала, чего ожидать. Хотя на самом деле мне было все равно, куда ехать, главное – с ним.

Однако меня беспокоили две вещи. Первая: я не знала, по карману ли мне – и уместны ли в моем возрасте – гламурные наряды Вегаса, но Элвис сказал об этом не беспокоиться, потому что Алан днем отведет меня по магазинам.

Было странно выбирать одежду с человеком, которого я едва ли знала, тем более с мужчиной. Казалось, ему так же неловко, как и мне, но он сказал, что мы обязательно что-нибудь подберем. Он хорошо знал все бутики и отвел меня в Saks Fifth Avenue[8].

Выбирая новые наряды, я никак не могла отделаться от второй беспокоящей меня вещи – я обещала писать по письму родителям каждый день. Как я смогу объяснить марки из Лас-Вегаса? Да никак. Но я могла написать письма заранее на то время, которое мы проведем в отъезде, пронумеровать их от одного до семи и сказать Джимми, чтобы каждый день отправлял по одному из Лос-Анджелеса. Мои проблемы решены. Вперед, в Лас-Вегас!

Тем вечером на участке перед домом Элвиса шла бурная деятельность. Казалось, люди были повсюду, куда ни глянь. На подъездной дорожке стоял огромный автобус, который заказал Джордж Бэррис для Элвиса. Народ сновал туда-сюда, загружал чемоданы, стереосистему, ящики «Пепси-колы». Подготовка и атмосфера в целом выглядела так, будто Элвис совсем переезжает, но на самом деле он всегда так путешествовал. Ему все еще было не по себе от перелетов (позже он поборол этот страх), и сидеть за рулем ему было намного спокойнее. Поскольку мы не знали, столько времени будем в отъезде, Алан и Джин Смит брали в дорогу все, что нравится Элвису, чтобы ему везде было так же удобно, как дома. Я была счастлива. Мы впервые окажемся вместе без ограничений и комендантского часа.