– Подумай над моим предложением, Эловин. Кронпринц непостоянный человек, от него вряд ли дождешься свободы, а если и дождешься, то заплатишь за нее высокую цену.

Я ничего не отвечаю, и принц растворяется в темном коридоре, оставляя меня наедине с еще большим количеством запутанных мыслей.

Позади раздался грохот – кронпринц заявлялся в столовую только под музыкальное сопровождение падающих тарелок и кастрюль. Опешившие слуги поднялись из-за столов, торопливо кланялись, разглаживая мятую одежду.

– Где тебя носит? – я спокойно проглатываю кусочек тушеного мяса, практически полностью покрытого жиром.

Вокруг шелестят женские юбочки, оттеняющие удивленные вздохи и перешептывания.

Возмущенный и разгоряченный кронпринц, вернувшийся после очередной гулянки в городе, в который раз прервал мою трапезу. В последнее время, Роун напивался до беспамятства, а после – находил меня повсюду. Куда бы я не ушла, где бы не решила осесть, каким бы хорошим не было мое укрытие – кронпринц будто бы чувствовал меня и поэтому постоянно ловил за руку.

Я доедаю порцию невкусной еды, запивая противный комок в горле такой же противной водой, и встаю, направляясь прямиком к Его Высочеству, который распластался вдоль деревянной лавочки, явно ожидая, пока я подойду ближе и подниму его.

Возможно, он специально приходил ко мне в таком состоянии, отыгрываясь за семейный ужин в прошлом месяце, на котором мне посвятили столько же внимания, сколько и ему. Роун был крайне недоволен моим поведением и с тех пор, загружал меня сильнее.

– Почему ты не у моих покоев? – заплетающимся языком, спросил принц.

– Вы должны спать в это время, а я имею право поесть, – оглядываюсь по сторонам и замечаю двух стражников – Теберпа и Цемузе, тех, что ходили везде вместе и веселились с принцем. Один из них прильнул головой к прохладной стене, другой – жадно осушил кувшин с ледяной водой. – Где ваша трость?

Он нахмурился, не желая говорить о ней. После слов Эдиона о трости и власти, Роун ходил без нее, показывая всем свою уверенную и твердую походку, после чего, корчился от боли в своих покоях.

– Вам нравится испытывать боль? – спросила я, потянув неподъемное тело на себя.

Как нарочно, он надел на себя самые тяжелые вещи: муслиновую рубашку со складками и высоким воротом, угольный жилет с золотыми лацканами и маленькими пуговичками, а поверх всего этого увесистое пальто с меховой отделкой и эполетами. Под верхней одеждой через плечо перекинута бордовая лента, закрепленная брошкой, а с ноги слетел дорогой королевский сапог. На пальцах принца сверкали разноцветные перстни и по моим наблюдениям, одного все-таки не хватало.

– Не нужно отказываться от чего-то только потому, что кто-то так сказал, – прокряхтела я, пытаясь удержать шатающегося Роуна на месте.

Он с презрением взглянул на меня и раздраженно буркнул:

– Ты ничего не знаешь.

– Помогите отвести Его Высочество в комнату, – обратилась я к стражникам, которые вели себя не лучше кронпринца. Они молча взяли под руки своего королевского друга, который снабжал их бесплатной выпивкой и приятными знакомствами, а затем осторожно вывели его из столовой.

Я последовала за ними, прихватив слетевший сапог принца, но остановилась у выхода, когда услышала неприятные выражения, летящие в мою спину:

– Выполняй свои обязанности, а не воспитывай Его Высочество.

– Не суй нос не в свое дело.

– Думаешь, что умнее остальных, раз кронпринц разрешил тебе свободно разговаривать с ним? – шикнул на меня мужчина, каждое утро подававший еду.

Я покинула столовую под недовольные возгласы, но они не имели значения.