- Потому что это он где-то прокололся. Мне его не жалко. Я же тогда говорила - отдать фотографии мне. А он начал божиться, что у него хорошее место и никто там никогда не найдёт. Вот и не нашли, три раза, - злобно фыркнула Элоиза.

Ей было очень мрачно, неприятно и страшно. Каждое утро на этой неделе она с реальным страхом открывала почту и смотрела на новые письма - нет ли среди них какого продолжения. В какие-то дни было, и она с колотящимся сердцем открывала письмо. А в какие-то - не было, и можно было дышать спокойно.

Ну и если бы не Себастьен, то спать на текущей неделе ей бы не светило. Её бы сожрала бессонница. А рядом с ним никакой бессоннице уже не оставалось места.

* 17 *

Вечером пятницы они сидели в гостиной парижского особняка Шатийонов на улице Турнон - Марго, Поль, Элоиза и Себастьен. Франсуаза принесла кофе, коньяк и сладости, ушла и закрыла за собой дверь. Элоиза на всякий случай добавила помещению звукоизоляции - мало ли, вдруг кто-то мимо пойдёт и случайно какую-нибудь ерунду услышит?

- Ладно, девушки, рассказывайте, - Поль налил всем коньяка и взял свой бокал.

- Что именно ты хочешь знать? - спросила Элоиза.

- Как вы дошли до жизни такой, ясное дело, - рассмеялся братец. - Марго сделалась в последние два дня удивительно невнятна, я прямо даже задумался - не подменили ли её. Не говорит ни да, ни нет, и ничего другого тоже, только ноет.

- Ей страшно, - Элоиза глотнула коньяка и запила водой.

У них с Линни так и не изжилась эта юношеская привычка - запивать алкоголь водой.

Марго кивнула.

- Угу, страшно. Я вообще-то никому ничего плохого не делала. И кому какое собачье дело, чем я и Элоиза и остальные развлекались в молодости? Да можно подумать! Покажите мне этих людей, они, наверное, ещё и не то делали! Грабили на перекрёстках, рылись в могилах и воровали младенцев!

- Это самое страшное, что ты можешь придумать? - поинтересовался Поль.

Себастьен же просто спрятал улыбку за бокалом.

- Мне кажется, что общефилософские рассуждения о морали каждый может оставить себе, а сейчас предлагаю договориться о порядке действий на завтра, - сказал он.

- Утром нужно ехать к Николя и забирать фотографии, - непреклонно сказала Элоиза.

- Разумно, - согласился Себастьен. - Заодно и поинтересоваться у него, как так получилось, что мы все вот здесь сидим и решаем задачу с кучей неизвестных. А могли бы, клянусь, заниматься более приятными вещами.

- Вот про приятные вещи ты точно сказал, - кивнул Поль. - И знаете, я завтра поеду с вами к этому вашему Николя. Посмотрим на него с трёх разных сторон. Ты, сестрёнка, крута, но лицо очень заинтересованное, так сказать, лично и шкурно. А мы с Себастьеном заинтересованы опосредованно. И методы работы с людьми у нас разные. Глядишь - какой-нибудь и сыграет.

- Тогда скажи, заинтересованное лицо, ты ведь знаком с особой по имени Изабель Молин? – спросила Элоиза.

- Кажется, мельком видел пару раз, на мероприятиях для прессы. Она работает не на мой глянец. Ну, мода, распродажи, гламурные личности, всё такое. Ничего серьёзного, а тексты и вовсе слабенькие. Такая кукла блондинистой внешности, самое то для гламура.  Желания позвать на работу не возникало.

- А ты не знаешь ли случайно, как её найти? Очень уж хочется познакомиться.

- Я узнаю, как её находят, - Поль взялся за телефон и принялся кому-то что-то писать. – Думаю, к утру мне сообщат.

- А после Николя и как бы не этой дамы придётся встречаться с твоим господином Муазеном, - продолжила Элоиза. - Раз уж ты с ним знаком.

- Знаком, - коротко кивнул Поль. - Неприятная личность. И я бы предпочёл, конечно, чтобы наши отношения не выходили за рамки деловых.