Накупавшись всласть, мы разложились на песке, как морские котики, поджаривая свои бока. День клонился к закату, народу становилось меньше, и ребята понимали, что пора бы уже уходить. Мы шли домой счастливые, а Тим не переставал на меня смотреть, пожирая взглядом. Я не выдержала и подошла к парню.

– У меня что, хвост появился или горб? Почему ты все время на меня пялишься?!

Ребята сильно загукали.

– Тимоша, она скоро тебя с живьем сожрет, как самка богомола, будь осторожнее, – Ден был слишком доволен всей ситуацией. Тимофей не на шутку смутился и, сказав пару извинений, засеменил рядом с Димой. Денис вальяжной походкой самца подошел ко мне.

– Тебе не кажется, что он просто запал на тебя? – смеясь, произнес парень.

Я взглянула на него и зло ответила, что мне этого не надо. Любовь для дураков. Мне не нужны были какие-либо чувства, так как я только недавно отошла от мальчика, который не отвечал мне взаимностью, а значит, я не хотела делать себе больно еще раз. Дениса очень позабавили мои слова. Он уверял, что я влюблюсь, даже не сразу поняв это.

– Поверь, крошка, ты еще, наверное, слишком мала, чтобы понять одну вещь. Мы все одинаковые, и какие бы ни были на это причины, любви до этого нет никакого дела. Она просто приходит и все.

Мы услышали крик Димы, говоривший нам, чтобы мы поторопились.

– Вы что, каракатицы, живее никак нельзя?

Предложив подумать над его словами, Ден взъерошил мои волосы и, улыбнувшись, побежал в сторону ребят, которые его ждали. Я шла сзади и думала. Вот, например, Лина и Дэн, им хватило недели, чтобы разобраться в чувствах и разбежаться, как в море корабли, а Диме и Кире так вообще два дня.

И что это за отношения и чувства? Просто детский сад, мне не нужны были все эти розовые сопли. Распрощавшись со всеми, я забрала Киру из объятий друзей и поволокла домой. Я размышляла вслух, не забывая спрашивать мнение подруги, каково это – любить? Она смеялась над моими мыслями, говоря, что это довольно серьезное чувство, и так просто его не объяснить. Когда мы пришли ко мне домой, развалившись на моей кровати с котом, моим любимцем толстяком Фарси, Кира с загадочной улыбкой спросила, понравился мне кто-нибудь из парней? О да, это был ее любимый вопрос.

– Эти парни меня нисколечко не интересуют, они отбитые на всю голову. Особенно твой бывший.

– Дима? Мне казалось, он довольно милый…

– Ты что, сумасшедшая? Улыбается как идиот, ходит вприпрыжку, постоянно ко всем лезет. И ты это считаешь нормальным?!

– Я поняла, что тебе он не нравится. А вдруг произойдет потоп, и ты поймешь, что он тот самый? Или, может, тебе понравятся белобрысые коротышки.

– Быстрее я стану балериной, чем влюблюсь в него. Он не в моем вкусе.

– Да-да, вкуса-то у тебя совсем и нет.

Я смеялась до колик в животе.

– Ты неисправима, – подумала я, сказав, что неплохо бы лечь пораньше спать, и, потушив свет, мы провалились в глубокий сон.

Мои друзья были простыми людьми со своими страхами и мечтами. Да, может, в их кошельках и звенело больше, чем у остальных, но это не делало их хуже или лучше других. Индивидуальные по-своему и хранившие свои скелеты в шкафу. Но никто не умел так изрядно повернуть все в свою сторону, как Лина Женкова. Будучи настырной, и немного своенравной по характеру, Лина отличалась довольно искусной формой выражения своих талантов. В свои пятнадцать с небольшим лет она стремительно поднималась по лестнице образования, вызывая гордость своих родителей.

Семейство Женковых было довольно обеспеченным. Мама – прокурор арбитражного суда. Веселая и немного взбалмошная дама отличалась глубокой проницательностью. Она была миниатюрного роста, с утонченной фигурой, короткими вьющимися волосами и большими серыми глазами. Отец – владелец крупных магазинов обуви «Каблучки». Статный загорелый мужчина средних лет, с русыми волосами и зелеными глазами. Он обладал довольно специфическими взглядами на мир, но никогда не забывал о любви к своей семье. Они баловали свою дочь постоянно, тем самым сама Лина никогда не знала, что такое голод и холод.