Свернув на свою улицу, Григорий Викторович остановился, как вкопанный: забора перед его участком не было! Только столбы и тонкие жерди между ними, голо и сиротливо стояли вдоль дороги. Потрясённый этим зрелищем, Григорий Викторович, наверное, не меньше минуты стоял и смотрел на то место, где раньше был забор. Потом постепенно пришёл в себя и, осознав, что их замечательный забор просто-напросто украли, весь расстроенный, побрёл на участок. Близнецы не выбежали встречать его, как обычно, а тихо и молчаливо сидели в доме за накрытым к ужину столом. Юрик и Шурик, ничего не скрывая, подталкивая друг друга локтями и делая длинные паузы, кое-как рассказали отцу о всех своих перипетиях с краской.

– Ну и вот, в конце концов, когда соседи перестали спокойно ходить по улице и целой толпой пришли к нашей бабушке, – закончил их рассказ Шурик, – мы решили хоть как-то спасти положение и, отвинтив от забора доски, сложили их вон там под навесом…

После ужина Григорий Викторович сходил под навес и посмотрел на сложенные доски. Те, что были покрашены нежно-салатовым цветом, оказались очень даже ничего. «А хороший я колер подобрал! – похвалил себя Григорий Викторович. – И ребята аккуратно покрасили, без потёков. Молодцы!». На остальные же лучше было не смотреть, хотя каждая по отдельности выглядела не так уж и плохо.

Все выходные Григорий Викторович, вооружившись электрорубанком, строгал эти доски. В конце концов, они вновь оказались белыми и чистыми. В воскресенье, съездив в магазин и купив белую и зелёную краски, он снова смешал их, получив задуманный колер. Прощаясь с сыновьями, он сказал:

– Ну, что делать – вы знаете, опыта у вас теперь – хоть отбавляй. Вот вам краска, вот вам кисти, и давайте не торопясь, не за один день, но закончите наконец к следующим выходным с этим забором. Только имейте в виду: краски больше нет, это последняя и у нас, и в магазине!

В наступивший понедельник Юрик и Шурик, как и неделю назад, встали рано. Работа шла быстро, а забор получался не хуже, чем в прошлый раз. До обеда им удалось сделать даже больше, чем они предполагали. Бабушка уже позвала их кушать, когда к ним сзади неожиданно подошёл Петька – их приятель с соседней улицы. Он долго и даже с завистью смотрел на работу близнецов, а когда те положили кисточки, готовые идти на обед, начал упрашивать их разрешить ему тоже покрасить. Юрик и Шурик переглянулись.

– Ну, покрась, – согласился Шурик, – нам не жалко.

– Только смотри, аккуратней и не капай! – вставил Юрик строгим голосом.

Они немного постояли и посмотрели, как у Петьки идёт работа. Убедившись, что у него получается не хуже, чем у них, братья вполне довольные радостно пошли обедать, тем более что бабушка уже очень настойчиво звала их, выйдя на крыльцо. Близнецы ели с аппетитом и с хорошим настроением. Весело болтая, они обсуждали свои дела, смеялись и шутили. Когда с обедом было покончено, они, поблагодарив бабушку, по-деловому, неспешной походкой направились к забору. Выйдя за калитку, Юрик и Шурик замерли, не в силах сдвинуться с места. На улице стояло человек шесть ребят – их общих друзей, их одежда и особенно руки, были изрядно перепачканы краской, а непокрашенная часть забора была густо покрыта всевозможными рисунками.

– У нас краска кончилась! – задорно крикнул Петька. – Несите ещё, мы сейчас это всё в миг закрасим!

Однажды вечером, когда мы с Коляном уже собирались спать, к нам в окно забралась Наташка – местная девчонка, наша ровесница. Она частенько захаживала к нам с разными бредовыми идеями, после которых нам всегда влетало по первое число. В этот раз у неё созрел план беззлобной, но душераздирающей шутки над председателем нашего колхоза – Анатолием Трифоновичем Дроздом (фамилия у него такая). Идея заключалась в том, чтобы повесить ему стукалочку.