Под которой я одета в белоснежный корсет, который обтягивает каждый изгиб моего соблазнительного тела.

Я никогда не была худышкой, а теперь, в свои тридцать восемь, я – женщина в самом соку и расцвете лет, и я растягиваю свои чуть полноватые губы, накрашенные ярко-алой призывной помадой, в самую соблазнительную улыбку, на какую только способна.

Моё глубокое декольте покрыто золотыми переливающимися блёстками, русые волосы разбросаны по плечам, на ногах – чёрные чулки в сеточку, и ярко алые туфельки на высоченных шпильках.

Проклятые каблуки!

Если бы кто-нибудь пятнадцать лет назад мне сказал, чем мне придётся заниматься после Академии внешней разведки, я бы рассмеялась ему в лицо.

А сейчас, спустя десятки успешно выполненных спецзаданий и миссий, со званием подполковника, я стою перед самым главным ублюдком всего террористического сообщества и призывно хлопаю перед ним своими длиннющими ресницами. Соблазняю его.

А он в это время, откинувшись на подушки, с довольным видом осматривает меня. Причмокивает от удовольствия.

Ничего, пусть пока попричмокивает. Недолго ему осталось.

– Позвольте, мой господин, – низко наклоняюсь я этому преступнику, и вижу, как у него на лоб лезут глаза от одного вида моего пышного бюста, норовящего выпрыгнуть из чёртова узкого декольте. – Это огромная честь для меня встретиться с вами. Я много наслышана о вашей мужской силе и мощи, – наливаю я чай из чайника и подаю ему.

Стреляю глазами. Улыбаюсь кокетливо.

Тьфу!

Я ведь сотрудник внешней разведки, а не падшая женщина, но чего только не сделаешь ради Родины и её безопасности!

План прост: остаться с ним наедине. И хотя у меня приказ взят его живым, я бы с удовольствием пришибла бы его.

Но приказ есть приказ.

Беру его в заложники, выбираюсь по этому коридору, который я знаю наизусть, к выходу, где меня уже ждут свои.

Всё, задание выполнено.

Мы долго изучали досье этого Нисраллы. Самый охраняемый террорист на планете, и единственный способ подобраться к нему – просто быть женщиной.

Потому что этот лживый поборник ислама – на самом деле жалкий извращенец, у которого свербит в одном месте.

Так что мой план, как всё гениальное, прост.

– Тридцать тысяч евро, – называет Дидье свою сумму.

Сейчас они договорятся.

А я продолжаю играть свою роль роковой красотки Джулии Ламборджини.

Улыбаюсь, стреляю глазками, покачиваю слегка бёдрами.

– Я покупаю её на неделю, – вдруг в нетерпении щёлкает пальцами Хишам. – Иди, мой бухгалтер заплатит тебе. А с тобой, моя сладкая, мы сейчас отправимся ко мне в резиденцию, – встаёт он, и я чувствую, как его рука ложится мне ниже талии.

До боли сжимает мои ягодицы.

Так. Всё идёт не совсем по плану.

Точнее, всё летит к чертям собачьим.

Я оглядываюсь по сторонам, и тут из тени уже выступают две мощные фигуры его телохранителей.

Он что, возьмёт их с собой в спальню?!

4 декабря 2024 года

– Идёшь со мной, шармута, – приказывает он мне, и я чувствую, как в мою спину буквально упираются и прожигают насквозь две пары острых беспощадных глаз его охранников.

Настоящие псы войны.

Способные на всё, что угодно, дикие звери. Он не принимает к себе в близкий круг других.

Он назвал меня шармутой? Ну да, для него женщина, это вещь, не «кто», а «что», и конечно же, шармута. На иное он просто не способен…

Я бросаю растерянный взгляд на Дидье, которого уже уводят прочь, но я мгновенно беру себя в руки.

Не время расслабляться.

Диспозиция поменялось, но это ничего не меняет для меня.

Я должна выполнить задание во что бы то ни стало.

И я, завернувшись в своё тёмное покрывало, покорно следую за Нисраллой.