Позже, в этот же день, когда занятия закончились, Донателла, чувствуя, что она должна занять лидирующую позицию в этом новом для неё мире, пошла в административный корпус и подала заявление на участие в студенческом совете. Она не могла позволить себе быть в стороне, и потому решила стать старостой курса. Это был первый шаг к её великой цели – стать самой уважаемой и влиятельной студенткой «Хиллкреста». Однако, несмотря на её решимость, в душе всё ещё жила та девочка, которая когда-то отчаянно искала признания.

***

Прошёл год с момента поступления Донателлы в университет «Хиллкрест». Она уже прочно закрепила за собой репутацию старосты и стала официальной помощницей директора, что, по её мнению, было заслуженной наградой за труды. Однако не все разделяли её восторг. В стенах университета ходили слухи, один из которых, как ей стало известно, был инициирован Лайзой Трейсон, звездой «Хиллкреста». Лайза и её элитная компания – Линда Кристал, Пасифика Шерон, Вирджиния Флойд, Джордж Харрингтон и Инди Гранд – пустили подлый слух о том, что Донателла получила своё место через постель директора. Эти слова больно ранили Донателлу. Ещё недавно она восхищалась Лайзой, подражала её стилю и даже надеялась когда-нибудь попасть в их круг. Но теперь мечты об этой дружбе испарились, оставив в душе только ненависть. Донателла понимала, что вокруг них была невидимая стена, которая разделяла их элитное общество от всех остальных, включая её.

Одним из самых мучительных моментов для Донателлы стал случай в столовой. Донателла, нервно теребя рукав своей куртки, подошла к столу, за которым сидела компания Лайзы. Её сердце бешено стучало в груди, но она постаралась выглядеть уверенной, собрав в себе остатки смелости. Она давно хотела разобраться с тем слухом, который пустила Лайза – слухом о том, что она якобы спит с директором. Это обвинение разнеслось по университету, и Донателла чувствовала, что её репутация рухнула в одночасье. Она надеялась, что Лайза просто не знала, что слухи распространились так далеко, или что она не имела к этому никакого отношения. Но где-то в глубине души Донателла уже знала правду.

Подойдя к столу, она увидела, что Лайза и её компания небрежно развалились на стульях, обсуждая что-то незначительное. Перед ними стояли подносы с сырными палочками, а на столе валялись телефоны и пачка сигарет. Атмосфера была лёгкой и беззаботной – полной противоположностью тому напряжению, что бурлило в душе Донателлы.

Она сделала глубокий вдох и, стараясь не показать нервозности, проговорила:

– Привет… – голос её дрожал, и она отчаянно попыталась улыбнуться. – Я хотела поговорить.

Лайза медленно подняла глаза, её карие глаза сверлили Донателлу, а уголки губ растянулись в едва заметной, издевательской ухмылке. Остальные за столом замерли, словно ожидая представления.

– О, смотри, кто к нам пожаловал, – лениво протянула Лайза, перекидывая свои светлые волосы за плечо. – Донателла, дорогая, что-то случилось?

Донателла почувствовала, как всё внутри сжалось от напряжения, но она заставила себя продолжить.

– Я просто… – она сглотнула. – Я слышала слух… о том, что я сплю с директором, и, ну… мне сказали, что ты это придумала. Зачем?

Лайза, не моргнув и глазом, взглянула на Джорджа, который тут же издевательски усмехнулся.

– Что ж, слухи – это всегда интересно, правда? – Лайза прищурилась. – Но я понятия не имею, кто их распускает. Может, ты сама дала повод?

За столом раздались приглушённые смешки. Вирджиния, сидя рядом, изящно поправила свои кроссовки Alexander McQueen и бросила презрительный взгляд на Донателлу.