– Отчего же не прийти, приду, – улыбнулась девица. – Только и вы тогда уж приходите.

– А почему я вдруг не появлюсь? – удивился Елисей.

– Так она не одна придет, – криво усмехнулся конюх. – Она с отцом притащится.

– А зачем нам отец? – нахмурился Елисей.

– Так вы же жениться будете? – невинно спросила Степанида. – Нам благословение батюшкино надобно.

– Э, нет, – отскочил от девки Елисей. – Так мы не договаривались!

Степанида насмешливо посмотрела на молодца и вышла из конюшни.

– А скажи-ка, любезный, – обратился к конюху Елисей. – Нет ли здесь более сговорчивых бабенок?

– Найдем, – кивнул мужик. – Есть такие. За денежку родного отца продадут не только свою дырку. Приведу вам посимпатичнее, после полуночи.

Елисей обрадовался и поспешил в кабак. Перед входом дверь с силой распахнулась, ударив его по лбу, и из проема вылетел дядька. Он упал на землю и не шевелился. Елисей услышал из трактира громкие крики и звуки борьбы.

– Что там еще такое, – произнес он и, посильнее сжав рукоять своего меча, вошел внутрь.

В трактире творилось невообразимое. Двое мужчин отбивались, чем могли от десятка нападающих. Один из защищающихся был высок и худощав. Он мастерски орудовал сковородой. Второй, огромный и сильный, держал в руках деревянную скамью. Он махал ею и откидывал сразу по нескольку человек.

– Надо им помочь, – решил Елисей. – Не дело двое против десяти! – он выхватил меч и бросился в гущу драки. – Берегись! – закричал он, опуская свое оружие плашмя на головы противников.

Елисей пробивался сквозь нападавших, которые падали от его ударов на пол к защищавшимся мужчинам.

– Елисей, – представился он, не прекращая битвы.

– Антос, – кивнул ему худощавый и методично продолжил отбиваться сковородой.

– Понтос! – крикнул ему здоровяк. – Спасибо за помощь! – он размахнулся и еще трое улетело на улицу.

Постепенно противников становилось все меньше. Часть уже валялась в нирване на улице, часть уползало, держась за поврежденные места из заведения. Когда последние нападавшие покинули трактир, мужчины, отдуваясь, сели к столу.

– Эй, хозяин! – крикнул Понтос. – Неси медовухи побольше и пожрать!

Испуганный трактирщик вылез из-под прилавка:

– Сейчас все будет, господа, – дрожащим голосом произнес он и кинулся таскать на стол разные кушанья.

Вскоре перед мужчинами на столе появился большой жбан медовухи с кружками, блюдо, наполненное жаренными курами, нашинкованные овощи и порезанный ломтями хлеб. Елисей с новыми товарищами принялись за еду.

– А что это они на вас напали? – поинтересовался Елисей, отхлебывая душистого напитка и откусывая от дичи большой кусок.

– Это не они на нас, а мы на них, – усмехнулся Антос. – Они честь царской дочки Марьяны порочили. Мы и заступились. Не люблю, когда над достоинством за глаза издеваются!

– Да и не гоже про царскую семью гадости говорить, – кивнул Понтос, со скоростью света доедая целую тушку птицы. – Не по чести такое.

– Не знал, что у нашего царя есть дочь, – проговорил Елисей.

– Есть, – подтвердил Антос. – Да только прячет ее от всех наш государь в высоком тереме.

– В чем причина? – удивился Елисей.

– Да охоча царевна до мужиков больно, – пояснил Понтос. – Царь и закрыл ее от соблазнов, чтобы невинность сохранила.

– А хороша ли девица? – уточнил Елисей. – Или страшна, как смерть?

– Царевна Марьяна дюже хороша, – сказал Антос. – Красотою лепа, червлена губами, бровьми союзна! Золота коса до пят! Стан тонок, а грудь аки дыньки! Все при ней!

У Елисея от описания аж дыхание в груди сперло, так поглядеть захотелось на красу такую. А лучше не только посмотреть, а и камасутру на ней отработать. В мыслях молодца уже картинки замелькали, как бы он разложил Марьянку перед собой да к устам ее сахарным приложился, и не только к ним.