Элис переполняли эмоции. Выступление Эммы Кассиопеи точно стало одним из самых запоминающихся событий в её жизни. – Теперь я понимаю, почему тебе она так нравится! – сказала Элис, поворачиваясь к Мие, хлопая и визжа не меньше остальных детей. – Только скажи, ты понимаешь, что она поёт? – Элис улыбнулась.

– Да какая разница! Она ведь великолепна! Я потом тебе дам послушать её пластикус! – предложила Мия, не отрывая глаз от певицы.

– Пластикус? Это что такое? – в недоумении спросила Элис.

– Ах-ха! Дремучая! Потом покажу и расскажу! – хихикнула Мия и слегка стукнула Элис плечом.

Эмма Кассиопея закружилась вокруг себя вновь превращаясь в дивную жар-птицу… Она взмыла в воздух… – Фииу! – пропела на прощание и с широким взмахом крыльев вылетела через дверь в конце зала. Двери с грохотом закрылись. Но дети продолжали шуметь, визжать и кричать, делясь эмоциями от увиденного представления.

– ТИИХОО! По местам! – проголасил директор, и резкая тишина окутала зал. – Итак… Вижу, что сегодняшнее представление удалось на славу, и вам всё понравилось. А ещё я уверен, за это время вы успели проголодаться. – Все школьники завизжали от восторга в поддержку слов директора. – Хорошо. Значит пришла пора праздничного пира! Держимся крепко за свои кресла и приподымаем ноги! – командовал Николя Вайден.

Дети вцепились в подлокотники, поджимая ноги. Элис испугалась и сделала то же самое. – Ой! – взвизгнула Мия, зажмурив глаза и скрутившись, как ёж.

– ПРАНДИУМ ТЕМПУС! – Директор школы провёл рукой по воздуху, и кресла задвигались, крутясь, разворачиваясь и перемещаясь вместе с детьми, формируя новые ряды. Элис остановилась спиной к окну, справа от неё располагался длинный ряд со старшеклассниками, а Мия и Артём сидели по левую сторону. Напротив Элис очутились Даня Савенко и Олег Орлов с пустым креслом посередине. Вдруг, пол раздвинулся и оттуда плавно выплыла плоская и широкая деревянная доска. Поднявшись до уровня лица детей, доска остановилась, паря долю секунды в воздухе, а затем разложилась на две части. Это был большой деревянный стол. – ПОСУИТ ТАБУЛАС! – снова прогремел голос Николя Вайдена, направившего свои ладони к залу. На столах появилась посуда, а затем, откуда ни возьмись, на больших блюдах и в глубоких мисках, словно по щелчку пальцев, возникли горячие разнообразные блюда в огромном количестве, которые и представить было невозможно… Блюда с куропатками, утками и индейками, жареными рёбрышками и картофелем; горячие курники с различными начинками; жареные, тушёные и солёные грибы всевозможных видов; полноразмерные осетрина и форель лежали на столах, рядом с которыми стояли миски с чёрной и красной икрой, хлебом и сливочным маслом; большие миски со всевозможными салатами; мясные рулеты и овощные рагу; огромные блюда с жареными колбасками и баварскими сосисками с сыром; холодное заливное и разносолы из овощей, фруктов и ягод; вяленое и копчёное мясо; множество овощей и фруктов, название которых Элис не знала, заполняли и просто ломили столы… Графины с фруктовыми соками, лимонадами и с какой-то жидкостью необычного, но очень приятного вкуса; морсы, компоты, хлебный квас и какой-то странный тёплый нарзан… – Приятного всем аппетита, дорогие друзья! – директор поклонился залу и ушёл на своё место, где тоже уже успел появиться стол, заставленный всевозможными кулинарными изысками.

– О-О-О! ДА-А-А! – воскликнул Артём и накинулся на еду, словно голодный волк. Его тарелка была настолько переполнена, что не оставалось возможности различить всё её содержимое. Зал накрыл молчаливый галдёж, где звон посуды переплетался с вздохами и чавканьем.