– А знаешь, – далёкая тень телепортировалась со дна воронки на холм и шагнула в проекцию бога. – Пожалуй, я с удовольствием отведаю тех рябчиков. Разумеется, если твое предложение еще в силе.

– Конечно, господин, – поклонился охотник.

– Прошу тебя, Кальт, я не твой господин. Я скорее друг и соратник, но никак не облеченное властью грозное божество.

– Ох-х-х… чую жопу.

Я отвлекся от таблицы параметров и покосился на шамана, ковыряющего ногтем кожаную обшивку Вела.

– В смысле? Погоня?

– Нет. В прямом. Вы воняете. Кровью, потом и немытыми задницами. Сил моих больше нет это терпеть. Предлагаю остановиться у ближайшего водоёма, дабы искупаться и постирать вещи.

– Ой, а сам-то? – поморщился Герман.

– А что я? – возразил Эстир. – Я-то хотя бы в Белфаласе помер и возродился чистеньким.

– Ага. Только потом наравне со всеми ползал по канализации Туллианума и стоял под дождем из ошметков взрывающихся трупов. Поверь, от тебя смердит ничуть не меньше, чем ото всех остальных.

– А вот и нет.

– А вот и да.

– Нет.

– Да.

– Трижды нет.

– Пять раз да.

– Ай, всё, – шаман махнул на танка рукой и повернул голову в сторону Гундахара. – Ваше высочество, а вы чего молчите? Мы уже сутки в пути, но за всё это время ты так и не проронил ни единого слова.

– Отвали, – игв отвернулся к окну. – Я думаю.

– О чем?

– Ты тупой?

– Ну, некоторые утверждают, что иногда стоит выговориться. Поделиться наболевшим, так сказать. Того и гляди на душе полегчает.

– Усы оторву.

– Ладно, я понял, – Эстир принялся искать глазами новую жертву. – Влад, как живот?

– Болит, – ответил я, чисто машинально прощупав область ранения.

За последние сутки Мозес трижды угощал меня зельями Доса, однако боль при этом так до конца и не прошла. Ощущение было сродни тому, как если бы у меня глубоко в кишках засела пятисантиметровая заноза и раз за разом карябала внутренние органы.

– А пуля вышла?

– Ты уже спрашивал. Да, вышла.

Я вытащил из кармана и продемонстрировал ему кусочек металла. Шершавый и изъеденный, словно его окунали в серную кислоту. Как пояснил Гундахар, это был главный и единственный минус божественной стали. Отбирая чью-то жизнь, самый прочный и убийственный материал во Вселенной медленно растворялся и терял свои свойства. Поэтому таким оружием много не навоюешь. И даже полноценный клинок после пары сотен уничтоженных противников превращался в хрупкий огрызок.

– Ясно. А что там с Алексой? Вы общались?

– У тебя деменция? – удивленно переспросил я. – Об этом ты тоже спрашивал. Два часа назад.

– Так я жду подробностей. Ты же тогда просто кивнул, а затем полчаса сидел с остекленевшим взглядом, улыбаясь как влюбленный подросток. Сто процентов сюсюкался и выдумывал всякие нежности.

– Неправда. Я ненавижу сюсюканье, – покачал головой я. – Алекса написала, что есть хорошие новости. С большим трудом, но они пересекли Мидуинскую пустыню и добрались до Усанкана. Это город, отдалённо напоминающий древний Каир. Тоже весь в пирамидах. Так вот местные жители говорят, что видели Заранду, причем совсем недавно. Но не в пещере Дромн, как думалось изначально, а на вершине Юмаройи. Горы в двухстах километрах южнее.

– Тоже в облике золотого дракона?

– Угу. Так что можно считать, что у нас появились неплохие шансы выполнить квест.

– Ох, какая женщина, – мечтательно улыбнулся шаман. – В одиночку сделала то, на что оказались неспособны шесть здоровых мужиков и одна вечно брюзжащая неупокоенная реликвия.

Игв брезгливо покосился на Гласа, но промолчал. Видимо размышлял о чем-то своём.

– А еще о чем-нибудь говорила? Может, фотки были?

– Были, – улыбнулся я. – Но тебе я их не покажу. Это личное.