В Докол-Мо сначала этот народ называли Проклятым. Однако постепенно стало понятно, что тавры не сделались прислужниками смерти и остались людьми. Ведичи стали общаться с дальними собратьями, простив им их заблуждения. Тавры также поддержали общение с ведичами. Хотя все прекрасно знали, что тавры продолжают поклоняться самой смерти, которую прозвали Айдуэн.

В какой-то момент, опять же, как говорят предания, старейшины ведичей решили, что пришла пора избавить родственный народ от чёрных чар. Отряды из самых сильных и самых ловких мужей отправились в Нанол-Мо, чтобы убить шестипалую богиню смерти. Однако они ещё не знали, какой мощью Она наделила тавров!

За время поклонения Смерти тавры стали терять связь с Природой, они уже не могли обернуться дикими зверьми. Однако их физические силы умножились в несколько раз…

Тавры убили всех собратьев-ведичей, что шли освободить их от гнёта. А после сами вторглись в Докол-Мо и осадили Сва-Иолэдэ. Город пал… Тавры заставили старейшин ведичей дать Клятву Вечной Дружбы.

Согласно ей, ни один тавр не мог убить или даже ударить ведича, и наоборот. Но ведичи также поклялись, что не будут больше именовать Айдуэн богиней смерти и не посмеют причинить ей вреда. Сами же тавры поклялись, что Айдуэн никогда не посягнёт на лес Докол-Мо…

Фао не очень верила в рассказы о шестипалых, да и вообще в существование этой Айдуэн. Однако знала одно: мудрый старейшина Анолим сейчас нарушил клятву… Священную Клятву!

Именуем их мудрецами, а ведут себя, как безумцы!

Действительно, после подобных слов, что являлись клятвоотступничеством, мог зародиться уже куда более крупный конфликт.

Так и до войны недалеко!

Фао надеялась, что Доко не допустит этого и поведёт себя мудрее, чем старейшины её народа, за которых ей самой стало стыдно.

Фао и Ина вернулись в город. На расспросы взрослых, где они были, уже существовал ответ. Они играли в Медвежьем Перелеске с Нуко. К тому же, это было абсолютной правдой. А вот знать о том, что они ещё белками подслушивали разговоры старейшин, никому не требовалось.

На гостевой поляне паслись два огромных лося и мирно дремал чёрный медведь просто исполинских размеров. Два таких же молодых, как и Доко, тавра неподвижно стояли возле животных. Один был невероятно могуч, с длинными вьющимися волосами и крупным лицом. В огромных ручищах он сжимал рукоять боевого молота, опустив сам груз на землю. Второй тавр был чуть выше, но гораздо стройнее. В груди и плечах он не был столь широк, зато был жилистым и поджарым. Из-за пояса у него торчал длинный меч, с другой стороны был воткнут топор. Из сапог торчали рукояти метательных ножей. Лицо его было сосредоточенным и суровым, однако в глазах читалась доброта. Волосы были светлыми, чуть темней, чем у Доко, слегка вьющимися…

Фао задержала на нём взгляд. Засмотрелась. Тавр заметил внимание и слегка улыбнулся ей.

Мальчик-ведич с соседней от Фао ели по имени Моолвуль бегал вокруг огромных, больше его раз в шесть, чужеземцев и задирал их язвительными кричалками. Тавры же никак на него не реагировали, стоя неподвижно, без малейших эмоций на лицах. Таковы были ведичи: не любили пришлых! Раздался крик матери Моолвуля. Звала домой…

Если ещё кто-то и интересовался гостями из соседнего леса, то наблюдал за ними с большой осторожностью, из-за кустов и деревьев.

Внезапно медведь проснулся и громко-громко зевнул. Фао отвела взгляд от молодого тавра и его младших собратьев и посмотрела на крупного зверя. Её тут же осенило.

Это же Кешо!

– Кешо! Кешо! – радостно закричала Фао и побежала к медведю, Ина за ней.