Скудно поужинали и легли спать. А у кого-то не осталось сил даже на ужин.

Джуманна думала, что сон моментально накроет её, ведь день был невероятно утомительным. Однако уснуть не получалось. Мысли лезли в голову: то её одолевала злость, то досада… Она даже задумалась о том, что ей не стоило напрашиваться в этот поход, не стоило врать матери. Затем она решила, что если брат одобрил её решение, значит она права. Представила, как Хасим мощным ударом в челюсть опрокидывает Халлана, и тот приходит к ней просить прощения за непристойное поведение в походе.

А потом вдруг сердце охватил страх… Джуманне он был знаком! Она не только остро ощущала магию. Она могла заранее предсказать страшные события. Последний раз ей стало не по себе ночью несколько месяцев назад. А наутро в Кей-Самилуф явился гонец, объявивший, что Долина опустела.

Что же случится завтра?

Джуманна вышла из шатра и посмотрела на Джуманн Хаят {Жемчужную Россыпь} – звёздное скопление, в честь которого она получила своё имя. Нащупала на шее цепочку со своими талисманами — большой жемчужиной, купленной ей отцом на рынке Бандабаза тогда, в памятный день рождения, и золотым ключом, отпирающим секретные замки в поместье Аматт.

Джуманна на Общем Языке означает «жемчужина», Инайя – «золотая».

Большая жемчужина и золотой ключ – всё, что осталось от отца…

— Помогите мне, звёзды, — прошептала Джуманна, глядя на ночное небо, – Отведите от меня беду… Помоги мне, отец…

Утро выдалось тяжёлым. Вставать не хотелось. Сказывалась бессонная ночь. Ламис поднялась первой и пошла за водой. Когда она отдёрнула полог, внутрь пахнуло такой духотой, будто бы шатёр по ошибке поставили ночью в гигантскую печь, и вот сейчас эту печь разожгли. Джуманна поняла, что сегодняшний день будет ещё жарче, чем вчерашний.

Караванщики приходили в себя ещё более медленно, чем дети. Ощущение было, что никуда сегодня идти не надо, а двухчасового перехода (наверняка по самому пеклу) хватит за глаза.

Завтракали молча. Несмотря на медлительные действия караванщиков, все понимали, что новый утомительный переход неизбежен. И радующихся этому переходу в шатре явно не наблюдалось.

Закончив завтрак, некоторые дети разошлись. Макакеш, как всегда самый бодрый, убежал убивать скорпионов, Астрамед — исследовать природу, а Калиф взял с собой троих крепких ребят, чтобы учить фехтовать.

Только он и радует!

Мулаф, оглядев шатёр, рухнул на одеяла, решив продолжить свой утренний сон. Ещё один ученик помладше, поглядев на более старшего и более ленивого товарища, последовал его примеру. Джуманна ничего не сказала. Несколько девочек тихо шептались в другом углу. Ламис взяла книгу и стала читать. Было бессмысленно выгонять всех из шатра и сворачивать его без команды погонщиков.

Джуманна раскрыла свой дневник. Взяла перо, открыла баночку с тушью. Уже обмакнула остриё, занесла его над бумагой и замерла. Опять задалась вчерашним вопросом.

О чём писать?

О том, что караванщики, воины и даже астроном считают, что женщине в походе не место, ей не хотелось.

Ответ был получен тут же.

— У-диль-щик! – раздалось снаружи.

Джуманна отбросила перо и выскочила из шатра. В стане караванщиков царил хаос. Верблюды дико орали и метались. Земля дрожала. Песок летел в разные стороны, а из-под него уже показалась чёрная туша удильщика. Просто огромного!