Маквил осторожно принял из рук Асина амулет, откуда-то из-под стола извлек специальную подставку с увеличительным стеклом – правда, оно почему-то было черным, расположил на ней реликвию и стал внимательно ее рассматривать, шепча что-то себе под нос и делая замысловатые пассы руками.

– Думаю, нам лучше переместиться в лабораторию, – спустя несколько минут произнес ректор.

В личную лабораторию Маквила вела крутая винтовая лестница прямо из кабинета. Спустившись в подвал, ректор расположил подставку с амулетом на гладком черном камне и велел нам отойти к стене. Асин, конечно, сильно переживал за сохранность реликвии, но возражать не рискнул. Мы отошли к стене и стали наблюдать за тем, как ректор чертит пентаграмму вызова на полу вокруг камня.

– Черная дымка, которую вы приняли за проклятие, это неупокоеная душа невезучего воришки, – пояснил нам свои действия Маквил. – Я постараюсь вызвать ее на разговор.

Закончив пентаграмму, произнеся заклинание и напитав ее силой, ректор не добился никакого результата. Поддавшись внезапному порыву, я подошла к Маквилу, взяла его за руку и повторила все действия вместе с ним еще раз. Внезапно амулет полностью скрылся в темной дымке, вызвав какой-то невнятный всхлип у Асина и старейшины. Затем эта чернота стала увеличиваться в размере и, оторвавшись от амулета, приняла очертания фигуры человека.

– Помогите….. – словно сквозь толщу воды мы услышали голос.

Мы продолжали читать заклинание и напитывать пентаграмму, пока чернота не приняла отчетливый образ молодого мужчины. Он смотрел на нас круглыми глазами и метался внутри пентаграммы, пытаясь вырваться.

– Успокойся, пожалуйста, успокойся. Мы не причиним тебе зла. Мы только хотим задать тебе несколько вопросов, – направляя через пентаграмму волны умиротворения и добра, я обратилась к призраку.

– Что произошло, где я? – продолжал он биться об ограждающие чары, вздрагивая и мерцая от каждого соприкосновения.

– Зачем ты украл амулет жизни? – рявкнул, не выдержав, Асин.

Призрак вздрогнул и как-то сразу успокоился, застыл посередине пентаграммы и заговорил:

– Я не со зла. Простите. Мы поспорили с соседом по комнате, что я смогу переместиться в эльфийский лес. Я так уже делал, а он мне не верил и потребовал принести доказательство, – понуро опустив плечи, рассказывал призрак. – Я разозлился и, прямо на полу комнаты начертив пентаграмму, прыгнул. Я не знаю, как оказался около алтаря, на котором лежал амулет. Я хотел показать его Эрвину и вернуть обратно, сразу же. Честное слово. Я не вор…

– А как ты оказался в пещере? – задала я вопрос, после того как призрак замолчал.

– Последнее, что я помню, это как я напитываю силой пентаграмму для возвращения, потом яркая вспышка, обжигающая боль на груди от амулета, и все….

– Как тебя зовут? – спросил ректор.

– Залесий, – смущенно представился призрак и поклонился. А он, оказывается, аристократ.

– Залесий, послушай, все, что произошло, это ужасная ошибка и случайность, и это было очень много лет назад. Твоего друга Эрвина и всех, кого ты знал, давно нет в живых, они ждут тебя на той стороне. А мы верим тебе, что ты можешь перемещаться сквозь защитные рубежи, ты очень сильный и талантливый маг. А теперь ты должен отпустить амулет и пойти к своей семье, – тихим монотонным голосом начал ректор. – Этот амулет очень важен эльфам, они будут тебе очень признательны за его возвращение.

Вдруг довольно милые черты лица призрака исказила ужасная гримаса злобы и ненависти, рот почернел и ощерился, обнажая ряд острых зубов, глазницы ввалились, и оттуда хлынула тьма. А Залесий опять кинулся штурмовать защитный контур, выкрикивая нам: