Недавно в одном из интервью Орехов заявил о том, что почти всё нажитое богатство он отдаст на благотворительность, а дети пусть сами строят свою карьеру. Это не понравилось генералу. Он попросил Орехова заехать к нему в ГУВД для разговора.

В десять утра Орехов прибыл в огромное серое здание, которое находилось в центре города. В приёмной его встретила улыбающаяся секретарша.

– Юрий Иванович ждёт вас, – сказала она, провожая Орехова до кабинета.

Переступив порог, он увидел расположившегося за огромным столом генерала. Это был темноволосый мужчина лет пятидесяти пяти, спортивного телосложения с резкими чертами лица. При виде Орехова он попытался изобразить на лице улыбку, но получилась какая-то гримаса.

– Здорово, Алексей, – генерал закурил и немного наклонил голову вправо. —

Ну, рассказывай, как твои дела.

– Доброе утро, Юрий Иванович, – усевшись без приглашения в кресло напротив генерала, ответил Орехов. – Всё прекрасно. Дела идут в правильном направлении. Так о чём вы хотели поговорить со мной?

– Лёша, ты знаешь, что у меня немало доброжелателей. Каждый из них мечтает, чтобы меня вышвырнули из этого кресла. На днях к нам приезжает проверка из Москвы. Крутая проверка, которую просто так не умаслишь. Так вот, я хочу тебя попросить, чтобы ты там проверил ещё раз все документы наших фирм. Чтобы нигде не фигурировало моё имя.

– Иваныч, обижаешь. У нас же всё чисто, ты знаешь. За этим следит целая армия юристов. Они свой хлеб не зря кушают.

– Бережёного Бог бережёт, Лёша. Всякое бывает, лучше сто раз проверить. И главное: нужно переоформить на кого-то цементный заводик, который записан на имя моей дочери. Эти ребята глубоко копать будут, мне скандалы в СМИ не нужны.

– Ну, это сделаем, Иваныч, не проблема, – закинув ногу на ногу, сказал Орехов. – А кто там во главе комиссии приезжает?

– Генерал Колесов, – грустно ответил Юрий Иванович.

– Ну, теперь я понимаю ваши волнения, – усмехнулся Орехов. – Наслышан о нём. Насколько я помню, именно этот лампасник скушал несколько генералов в Омской области в прошлом месяце. Видимо, аппетит у него разгулялся.

– Ладно, и не с такими острозубыми акулами справлялись. Если будет сильно активничать, найдём к нему ключик. Ты же поможешь мне, если что?

– Это наша земля, Иваныч, мы здесь хозяева. И никто тебя не тронет, пока я здесь живу. Ты же это прекрасно знаешь. Надо будет, найдём общий язык хоть с москвичами, хоть с татаро-монгольским игом.

– Слушай, ещё хотел тебя спросить, – закурив новую сигарету, сказал генерал. – Читал на днях прессу и был очень удивлён одному твоему заявлению.

– Какому из них?

– Где ты вещаешь, что все свои богатства отдашь на благотворительность, – сказал генерал и холодно посмотрел на Орехова.

– Дорогой тесть, а ты точно уверен, что я должен отчитываться перед тобой за свои слова? – Орехов почувствовал, как кровь ударила ему в виски. – Я тебе уже не раз говорил и повторю ещё раз: я не люблю, когда кто-то мне указывает, что мне делать и говорить.

– Лёша, а что ты так кипятишься? Я просто спросил. Я думаю, ты разумный человек и просто налил воды для прессы. Кинул газетчикам сладкую кость. Не оставишь же ты моих внуков голодными оборванцами. Это совсем неразумно будет. А ты умный мальчик.

– Иваныч, я тебе ещё раз говорю, не суй свой нос, куда тебя не просят.

Встав с кресла, Орехов быстрым шагом вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Генерал несколько минут разглядывал свой блокнот, затем выругался, снял телефонную трубку и погрузился в работу.

После встречи с дядей Иван решил прогуляться по набережной. В преддверии грандиозного спортивного праздника Универсиады федеральный центр выделил на благоустройство Красноярска мешки с дензнаками. И пусть какая-то часть из них традиционно осела в грязных карманах чиновников, город действительно преобразился в лучшую сторону. Коснулось сиё волшебное действо и левобережной набережной. Пешеходная зона была благоустроена по концепции единого линейного парка. Все объекты, от скамеек до спусков к воде, были выдержаны в едином эко-стиле и выполнены из дерева. В общем, смотрелось всё это весьма прилично. Иван спустился к Енисею, присел на корточки и вздыбил водную гладь. Шарики-капли взметнулись к небу, заиграли переливами, рассыпались на тысячи мелких частиц. Оседали медленно и красиво. Иван завороженно смотрел на них. Затем он закрыл глаза и улыбнулся. Он вспомнил, как любил также подпитываться от Енисея в детстве, когда ходил на рыбалку с дедом.