– Обалденная перспектива! – саркастически улыбнулся Лавров.

– Кстати, да. Это делает наше заведение особенно привлекательным для бизнес-леди средней руки.

– Вам нечего опасаться. Убийца не нападает на отдыхающих.

– Пока не нападает, – заметил Орешкин. – Неизвестно, что будет завтра. Мы всех предупреждаем, чтобы без нужды не покидали территорию пансионата. Но люди есть люди. Им не запретишь бродить где вздумается.

– Ты лично знаком с Прозориным?

– С хозяином «Дубравы»? Чисто по-деловому. Мы покупали у него пару лошадок для конных прогулок.

– Он бывает у вас в пансионате?

– Редко. Прозорин живет довольно замкнуто, занимается своим поместьем, разводит лошадей. Зато его тесть, Туровский, зачастил к нам. Здесь он встречается с дочерью.

– Почему здесь, а не в «Дубраве»? – полюбопытствовал Роман.

– Видимо, он не очень-то ладит с зятем. Иначе с чего бы Катя приезжала к нам, а не приглашала отца к себе в дом.

Администратор подтвердил слова Туровского. Тот недолюбливает зятя и посещает пансионат, чтобы видеться с дочерью.

– Что ты можешь сказать о Прозорине?

Тема беседы становилась все более скользкой, и Орешкин взмок от напряжения. Его залысины покрылись испариной.

– Ну и вопросики у тебя! Внешне Прозорин производит впечатление уверенного в себе, обеспеченного человека, который знает, чего хочет. Красив, немногословен, держится с достоинством.

– Со всех сторон положительный?

– Получается, так. Живет на доходы от своей доли бизнеса, который ведет Туровский. Любит жену. Не пьет, насколько я наслышан. В прошлом году выделил деньги на ремонт дороги. Теперь хоть проехать можно до Веселок на легковушке в любую погоду.

– Хороший человек, – подытожил Лавров.

Администратор пожал плечами.

– Водятся за ним странности. Богатые, они по-своему с ума сходят.

– В смысле?

Орешкин замялся. Его терзали сомнения. Он чувствовал себя между двух огней. Туровский приказал во всем содействовать гостю, но…

– Понимаешь, Рома… надо же человеку как-то развлекаться в нашей глуши, – осторожно начал Славик. – Поговаривают, что Прозорин пригрел у себя в доме подозрительного типа. Тот сутками торчит в подвале, химичит что-то. Типа опыты какие-то проводит. Прозорин называет его Франческо. Они так сдружились, что запираются в лаборатории даже по ночам. Естественно, Кате это не нравится.

– Это любому бы не понравилось. Ты намекаешь…

– У меня нет никаких доказательств, что они геи, – перебил администратор. – Однако сам подумай, что может настолько сблизить двух мужчин, если не секс?

Последние слова он произнес шепотом и оглянулся на дверь.

Лавров оторопело почесал затылок. Вот так номер! Если супруг Кати не той ориентации, то ясно, почему Туровский готов раскошелиться, лишь бы дочь влюбилась в нормального парня.

– Темнишь, Славик? – недоверчиво хмыкнул он. – Сам же говорил, что Прозорин любит жену.

– По крайней мере, никаких раздоров между ними не было. А теперь их семейная жизнь трещит по швам. И виной тому – угрюмый Франческо. На самом деле он не Франческо, а Федор. Приезжий, из Пскова. Рядится монахом, во все черное, и всех сторонится, кроме хозяина. На какой почве они снюхались, по-твоему?

– Мало ли. Кстати, откуда ты черпаешь сведения?

– От охранников из «Дубравы». Они оба бывают у нас в пансионате. Один чаще, другой реже. Выпьют, язык-то и развязывается. Особенно у Лехи.

– Значит, одного зовут Алексеем, а второго?

– Тарасом.

– Кто из них обещал подвезти пропавших девушек?

– Ты об этом? – сообразил Орешкин. – Леха. Он тогда сидел у нас в кафе, заигрывал с девочками. Тарас – тот похитрее будет. Чувак себе на уме. К нему на рябой кобыле не подъедешь. Знаешь, что их объединяет? Запах. С некоторых пор от обоих разит каким-то жутким парфюмом. Хоть нос затыкай.