Впрочем, и мальчишкам вскоре запретили купание. Как-то Костя провалился в омут, от неожиданности стал тонуть. Папа Арон, хотя не умел плавать вовсе, смело шагнул в воду, ему повезло, вода едва доходила ему до подбородка, и вынул юношу. Все аплодировали папе, а вечером устроили танцы в честь чудесного спасения и героического подвига. Мама даже спела для папы какой-то немецкий романс.

Жаль, что пианино на даче не было. Семья любила музицировать, это только Эльге медведь на ухо наступил. А маме в юности прочили музыкальную карьеру, но она выбрала научную стезю, где тоже преуспела. Ее даже уговаривали получить ученую степень по общему объему научных работ и статей. Но мама отмахивалась, ей не хотелось тратить время на собирание бумаг, и она вновь уезжала в очередную экспедицию с геологами. Дома ее почти не видели, и только дачный месяц был святым, оставлялись все дела, и непременно уезжали за город, где безмятежно и безвылазно жили вместе.

Через месяц мама возвращалась в свою Академию, а детей оставляли с тетушками и бабушками. И все было чудесно, все жили вместе.

Но в это лето Эльга неожиданно заскучала, ей вдруг разонравились детские забавы брата, не увлекал спорт, читать не хотелось. Она бы с удовольствием совершила прогулку в лес, но еще не поспела земляника, и малина только отцветала.

Валерий держался отстраненно и холодно. Он, как настоящий герой, был сосредоточен на учебе и самосовершенствовании. По утрам делал зарядку, поднимал гирю, потом обливался водой, бежал к реке, кролем переплывал реку, а после завтрака садился за учебники. Этим летом он решил освоить французский. Перед обедом шел гулять вдоль реки к станции, она шла с ним и тихо восхищалась его целеустремленностью. Прогулка должна была занимать около часа, за который надо было пройти пять километров. Иногда приходилось чуть ли не бежать за ним, щеки краснели, а волосы липли ко лбу. Валерий останавливался, терпеливо объясняя, что ей надо тренироваться, надо ставить задачи и достигать их. Вот он начинал закаливание почти теплой водой, а сейчас обливается ледяной.

– Зачем? – изумилась Эльга.

– Мы должны быть готовы к испытаниям. Ко всем. Мы не знаем, что нам готовит судьба.

Она кивнула. Понятно, он гордится отцом-полярником. Но только можно же жить без испытаний. Просто жить, зимой кутаться, принимать горячую ванну, дождаться, когда вода в реке прогреется, просто гулять, а не преодолевать километры. А если, что страшное случись, тогда и будем бороться и выживать.

Вот папа ни разу из Москвы не выезжал, здесь родился, учился, работает, по бульварам гулять ходит, семью любит, фотографией увлекается. Он, конечно, не герой. Но его уважают на работе, он даже министров консультирует. Это тетки любят танцевать. А она не умеет. И спортом не увлекается. У них в старой школе даже спортивного зала не было. Два года назад их в новую перевели, вот там есть гимнастический зал. Да только к чему он ей. Она даже не знает, кем хочет быть.

Но вот завтра пойдет гулять, если Валерий возьмет ее с собой. Она даже приготовила бутерброды и фляжку с морсом. Она сама пришла к их даче. Валерий с довольной улыбкой закрыл тетрадку:

– Двадцать глаголов! Идем гулять!

Он не спросил, согласна ли она, все – как само собой разумеющееся. В эту прогулку Валерик говорил о силе духа, которая побеждает телесную немощь. Он восторгался Джеком Лондоном, чьи герои могли выжить в любых суровых условиях.

– Как твой папа…

– Папа был сильным. Он был охотником. Ему не надо было самосовершенствоваться. Скорее, как твоя мама. Слабая женщина работает в экспедициях, а могла сидеть за своим микроскопом в лаборатории.