На данный момент дёргаться нельзя, иначе моя голова разлетится как перезревшая тыква. Не знаю насколько тонкие настройки у этого треклятого клейма, но мне определённо надо находиться как можно ближе хоть к одному из мужей, ну и само собой не выдавать секретов этого тёмного Светлейшества. Короче говоря – связали меня мастерски.

Эльфийки молча вывели меня в сад и направились по дорожке украшенной ярко-голубыми огоньками, медленно парящими в одном понятном им ритме. На этот призрачный свет слетелись светлячки и, мигая своими жёлтыми брюшками, они превращали наступившую ночь в нечто сказочное.

Да, можно было бы полюбоваться и повосхищаться, если бы не ворох проблем, нависший надо мной, вкупе с паршивым настроением и головой, ломящейся от попыток хоть что-то придумать. В итоге тёплая тихая ночь, наполненная волшебным светом и песней сверчков, для меня теряла всё своё очарование.

К нужному месту мы прибыли слишком быстро. Но, по крайней мере, мне хватило времени, чтобы успокоиться и перестать трястись. Потому, когда моя нога в легкой туфельке без каблука коснулась мягкой травы на уютной полянке, мне уже не хотелось попросить бумажный пакет, чтобы в него подышать.

Я, пытаясь скрыть всю тоску и враждебность во взгляде (сама не знаю почему, но я винила в происходящем и эльфов и оборотней), посмотрела на мужчин, ожидающих меня под белой аркой. Тёмные фигуры неподвижно замерли на фоне застывших в мраморе ветвей, оживлённых с помощью свежих белых цветов.

Кроме меня и двух эльфиек в голубых платьях на небольшой поляне под открытым небом находилось лишь трое. И все они оборотни. Именно этих мужчин я видела сегодня в тронном зале ровно до того момента, как вся моя спокойная жизнь при эльфийском дворе полетела под откос. Натуральные вестники апокалипсиса…

Ну а как ещё обозвать то, что стоило этим хвостатым скрыться, и меня, то похотливый кузен чуть не имеет в коридоре, то клеймят и выдают задание “залететь” от альфы, а после этого прикончить его когтями его же беты. Всё просто шикарно – не день, а сказка!

Чтобы успокоиться принялась рассматривать этих самых оборотней, из-за которых я, возможно, отправлюсь на тот свет. Благо сияния, льющегося прямо из каменных ветвей арки, хватало, чтобы развеять тьму на всей поляне.

Самый старший из загорелой компании (на фоне эльфов, наверное, все у кого не было бледной кожи, казались загорелыми) имел внушительный разворот плеч и стоял за пределами триумфально-похоронной арки.

Хм, он будет исполнять роль этакого священника заключающего брак? Вполне возможно. Ведь вроде бы мужа мне пророчили два, а не три – ещё одного я точно не потяну и предпочту сразу спутать Светлейшему все планы и спокойно отойти в лучший мир.

Даже одежда седеющего блондина была полностью серой, словно он должен был слиться с пейзажем и не выделяться на фоне двух других мужчин. Однако с таким зверским выражением лица, больше перекошенным из-за широкой полосы парного шрама вдоль всего грубо вытесанного лица, он как раз подходил на роль палача, а никак не священника. Говорю же: отправили на плаху.

Расстояние сокращалось, и я нехотя посмотрела на второго громилу, и скорее всего одного из двух будущих мужей, облаченного уже в чёрное укороченное кимоно и тёмно-серые штаны. И вот опять его нечеловеческий жёлтый взгляд был первым, что бросалось в глаза. Он словно проникал глубоко в душу, разбрасывая там зерна непонятных мне чувств. Одновременно хотелось и испугаться и придвинуться ближе, чтобы рассмотреть все лучики в его золотистых глазах.

И лишь после того как получилось перебороть притягивающие чары янтарной топи, мне удалось рассмотреть пусть узкий, но при этом очень красивый разрез глаз под низко посаженными бровями. Далее внимание сместилось на довольно крупный нос, который из-за широких скул и челюсти не смотрелся неуместно. Благодаря этому общий вид вызывал желание назвать этого мужчину не просто симпатичным, а красивым. К тому же некоторая тяжесть лица смягчалась его губами – верхняя была тонкой, с округлыми арками Купидона, а нижняя более крупной, нежной даже на вид, и она плавной линией довершала картину. Этому мужчине нельзя дать больше тридцати из-за довольно плавных черт в его внешности, которые резко контрастировали с широкими плечами и внушительной мускулатурой. К тому же этакого ребячества ему добавляла длина карамельно-каштановых прядей, что волнами стекали до середины шеи.