– Сиды – это плохо, – которым по счёту за день сообщило нам чудо-юдо.

Мне начало казаться, что проще отправиться со своим котелком и приправами в гости к людоедскому племени, чем к таинственным жителям холмов. Это Элька Тихонова к родне возжелала. А моя родина здесь, в городе.

Я в который раз попытался вспомнить хоть что-то из мифов, но ничего, кроме сказки про Томаса Рифмача на ум не приходило. В того, вроде, влюбилась сама королева эльфов и пригласила в свои зачарованные чертоги. Эй, сиды, для меня королевы не найдётся? Я, вроде, не урод.

– Что надо-то?

Головешник опёрся подбородком на обхватившие решетку пальцы – по семь штук на каждой ручище. С бакенбардов на каменный пол слетали яркие искры.

– Делаю мечи, кинжалы, доспехи, – начал перечислять огненный гость.

– Пока непотеряйки для него, – медвежья рогатая голова указала на меня, – и его четверых спутников, один из которых простой человек, а другой – могущественный чародей из иных сфер Мирозданья.

– Для этих двоих выкую, не впервой, – наших веди, рогатый.

Марат тряхнул мохнатой гривой, опустился на четыре лапы и протяжно и неожиданно нежно позвал:

– Ма-арта-а!

Прямо из стены выпрыгнула рысь с журавлиной головой, а за рысью вышли её ученицы. Их одежды светились как и все вещи в этом доме. От Эльки и даже Анюты за версту несло волшебством. Времени девочки даром не теряли.

– Вижу, чую, – согласился головешник, едва взглянув на них, – будут вам непотеряйки. Что ещё потребуете от меня, пока не вернулся на родной завод?

В центры сетевого контроля, как их называли эльфы, годами стекалась вся информация о творящихся в городе делах. Каменные горгульи и химеры на фасадах, прочие невидимые человеческому зрению соглядатаи подсматривали, подслушивали, поглядывали, выслеживали шпионов леса, сами шпионили без стеснения.

Здесь же, в центрах, собирали всю переписку с компьютеров горожан, просматривали видео с камер наблюдения полуживые существа, родичи городских горгулий. Они не хотели спать, почти не ели, только копили информацию в своих каменных телах. И при случае делились ею с городскими видящими.

Один из центров находился в краеведческом музее неподалёку от дома Августа. За массивной железной дверью гудели современные компьютерные серверы, перекачивали информацию в трёх каменных созданий.

Одно из них – человечек из серого пористого камня бородатый, кривобокий, с едва оформленными руками-клешнями, которые легко держали шариковую ручку. К затылку человечка тянулись разноцветные провода, подсоединённые к торчащим из камня микросхемам.

Второе существо оказалось скульптурой рабочего времён советской власти. Улыбчивое гранитное лицо, кепка на подстриженных волосах, рубаха с аккуратным воротником, чуть подмятые брюки. Этому провода уходили в спину.

Третьим был настоящий фараон – маленький, человеку до пояса, из чёрного, отполированного до блеска камня. Таких заказывают себе в квартиры и на дачи богатые горожане. У фараона провода макаронинами тянулись из головного убора, похожего на перевёрнутое мусорное ведро.

Статуи расселись на полу, вооружились свеженьким рулоном обоев, шариковыми ручками и играли в любимую игру.

– Потом герой должен куда-то пойти! – шелестящим голосом подсказывал фараон рабочему. И тот послушно писал, куда именно, заворачивал написанное, скрывая от приятелей, и передавал рулон в клешни неотёсанной скульптуры.

– Герой встретил страшное существо. Опиши его, – басом сообщал рабочий.

– У меня ручка сломалась, – пропищала бородатая скульптура.

– Ты всё время их ломаешь! Ядвига, сбегай купи ещё пару наборов. А то мы до вечера не доиграем. И ты не услышишь нашу очередную сказку.