ПТУ я закончила с отличием и даже успела за время учебы неплохо подзаработать в ресторанчиках, в основном выполняя самую примитивную работу по чистке овощей. А с помощью заработанных и отложенных денег я смогла оплатить контракт на технолога пищевой промышленности в институте, время от времени посещая различные курсы у знаменитых шеф-поваров, буквально считая каждую копейку.

Переломным моментом оказалась болезнь мамы. В то время я уже более-менее прилично зарабатывала, по крайней мере, о том, что будет завтра на ужин, мы уже не думали, так что болезнь мамы была сродни катаклизму. Даже в самых страшных своих мыслях я не могла предположить, что у мамы обнаружат рак, но, увы, жизнь бывает довольно непредсказуемой штукой.

Я хорошо помню тот момент, когда врач сказал, что все, никакие операции больше не помогут и как мама, грустно смотря на меня, призналась, что устала, что у нее нет больше сил, а я со всем справлюсь. Я ведь сильная!

Тогда я долго не могла отойти, мама была для меня самым близким и родным человеком во всем мире. И нет, время не лечит, ты просто учишься жить с болью потери.

Именно такой вот разбитой я и познакомилась с Витей, добрым парнем программистом, который казался мне олицетворением доброты. И именно он, после двух лет отношений обворовал меня, слиняв к черту на кулички. После Вити был Саша, чувствующий себя крутым самцом и которому я, как оказалась, обрезаю крылья. Правда он не уточнял, что его крылья – это пиво и телевизор. И, как завершение Паша, козлина!

Конкурс!

– Простилась… – тихо прошептал рядом со мной какой-то мужчина сухим голосом.

От неожиданности я вздрогнула и отскочила от него, как ошпаренная. Я же, как его… умерла. Или это смерть? Тогда где его коса?

Пройдясь взглядом по мужчине в какой-то хламиде, непонятного болотного цвета с капюшоном на все лицо, я скептически выгнула бровь. Реально?

– Вы смерть? – уточнила я на всякий случай.

– Нет.

– Тогда кто?

– Проводник в загробный мир.

– Намекаете, что я попаду в ад? – возмущенно вспыхнула я, скрещивая руки на груди.

– Не знаю. Есть причины? – заинтересованно повернулся ко мне проводник.

– Нет, конечно.

– Тогда не попадете, – повел он плечом, снова посмотрев на мое тело, а после его взгляд зацепился за щенка, который так и остался сидеть посреди дороги.

– Мне нужно обратно! – категорично заявила я, махнув головой в сторону своего тела. Я не могу пропустить ежегодный конкурс шеф-поваров и пусть уж на этот я не успею, по понятным причинам, то в следующем году я точно попаду. Заранее приеду! Но Алена больше не победит!

– Куда? – тихо уточнил проводник.

– В мое тело! Я просто не могу сейчас умереть! Приходите, лет через пять, а лучше всего через пятьдесят пять, – бодро заключила я, расплывшись в широкой улыбке.

– Больная что ли?

– Сам ты больной! – рыкнула в ответ я, словно в меня бес какой-то вселился. – Знаешь, сколько я впахивала, чтобы утереть нос потаскухе Алене? Знаешь?

– Нет…

– Да я землю зубами грызла, ночами не спала, только и делала, что учила! Да ладно бы только это! Кто вообще мою судьбу писал?

– Судьба, – тихо прошептал проводник, начиная пятиться.

–  А ну стой! – рявкнула я, превращаясь в бешеную фурию. – Верни меня обратно!

– Это невозможно…

Загнанно дыша, словно бы я сама вагоны целый день разгружала, я уселась прямо на асфальт, смотря за тем, как приехала скорая, как медики накрывают мое тело черной клеёнкой и заревела. Да я в жизни столько не ревела, как сегодня. У меня казалось, кран какой-то сломался, грозясь затопить все вокруг водопадом из моих слез.

– Что, все совсем хреново было? – тихо уточнил проводник, присев рядом со мной.