– Заблудилась, а после нашла эту книгу и решила немного привести мысли в порядок, понять, что должна делать и знать женщина… – прошептала я, опустив глаза.

Оскар! Мне нужен Оскар! Во мне реально актриса погибает…

– А?

– А вы?

– Я твоя лучшая подруга – Илиандра, а это твой брат – Минерис.

– Так вы жена моего брата? – пролепетала я, буквально балдея от спектра совершенно разных эмоций, которые отразились на породистых лицах.

Вообще пара вышла бы из этих двоих красивая. Илиандра была миниатюрной блондинкой с большими нежно голубыми, я бы даже сказала серыми глазами, да и в остальном природа ее не обделила. Сиськи буквально вываливались из декольте, грозясь выпрыгнуть на всеобщее обозрение. А губки…. Я думала у Элениэль пухлые губы, но, Илиандра обскакала ее и здесь, таких вареников я давно не видела, прямо губехи. Может, здесь тоже накачивают губы?

Минерис же одним словом – харизма. Брюнет, высокий, широкоплечий, жилистый, гладко выбрит, если бы не немного длинноватый сморщенный нос, цены бы ему не было. Еще и глаза…. Вот правду говорят – глаза зеркало души. Посмотрев один раз в эти карие глаза, сразу понимаешь душонка так себе.  

Да и вообще они очень друг другу подходят. Оба гнилые и подлые. Под стать, так сказать. Будут засыпать вечерком с единственной мыслью –  только бы благополучно проснуться утром.

– Нет, я не жена…

– О-о-о…. – протянула я, не дав ей договорить. – Так вы книжки пришли почитать? Ну что ж… не буду мешать, – с усмешкой пролепетала я, а после выразительно нахмурилась, одарив опешившею подружку внимательным взглядом. – А что вы ели, я бы тоже не отказалась перекусить. Что-то, наверное, очень вкусное. Вы так чавкали…

– Чавкали? – не выдержал на этот раз братец, опасно сощурившись.

Пугать пытается, что ли? Так чем больше шкаф, тем громче падает! Павлуша тоже был весь из себя мужик, а визжал, как поросенок, стоило его разок ремнем отхлестать.

– Ну да… Примерно вот так… – быстро выпалила я, начиная выделывать ртом звуки больше похожие на пуки, едва сдерживаясь, чтобы не заржать, наблюдая за побагровевшими лицами.

– Достаточно! – рявкнул Минерис.

Замолчав, я выразительно приподняла бровь, без наигранного раболепия и почтения, посмотрев на братца. Тоже мне крикун-говорун.

– В следующий раз, когда решите сделать свои грязные делишки, и пообсуждать кого-то, проверьте, одни ли вы, – с холодным выражением на лице, выдохнула я, не скрывая своего любимого взгляда маньяка и ухмылки. – И да, полезешь ко мне, братец, и пожалеешь.

– И что же ты мне сделаешь? – сглотнул Минерис, явно стараясь держать маску отчужденности. Не ожидал, что тихоня Элениэль покажет зубки?

– Как минимум случайно расскажу кому-то о том, чем вы здесь занимались, – повела я плечом, – а может и приукрашу, чтобы наверняка. Что-то мне подсказывает, что моя дорогая подруга потеряла свою честь задолго до того, как полезла своим языком тебе в рот, так что женушка у тебя будет – пробу ставить негде.

– Вот же… – начало было Илиандра, замахнувшись.

– Тронешь меня хоть пальцем, и я его тебе сломаю, – буднично заметила я. – Поверь, если мне что-то не понравится, твоя репутация может пострадать и без упоминания братца. А ты же ценишь свою репутацию?

– Не боишься, что я сделаю то же самое?

– Нет. Потому что у меня прекрасный кредит доверия. Не знаешь, что это? – приподняла я одну бровь, заметив озадаченность на чужом лице. – Тебе просто никто не поверит, решат, что от зависти решила оклеветать идеальную меня, – хохотнула я, чувствуя себя Всемогущим злом. – Пока-пока, неудачники…

Выйдя из библиотеки, я вдохнула полной грудью. Да, такие перепалки лучше любой бодрствующей пилюли. В теле легкость и эйфория, улыбка до ушей, да и моя небольшая мстя, за страдания Элениэль, лучше всего будоражит кровь. Девочка же действительно страдала. Ее методично и регулярно морально подавляли, делили покорную овцу, которая пойдет куда скажут и даже рта не откроет. Но, увы, всех этих абьюзеров будет ждать подарок от забитой тихони.