– Очень надеюсь на то, что так и будет, Наби-ван. Если шаньюй хуннов Модэ всё-таки даст нам спокойно уйти, то со временем, думаю, мы установим с ним мирные отношения и, кто знает, может, даже вступим в союз, но уже на равных правах. Надеюсь, он не забыл, какую помощь мы оказывали ему все эти долгие годы. Многими своими победами он обязан и нам. Хотя, надо признать, в последнее время он был не так справедлив к нам, как прежде. Ничего с этим не поделаешь теперь. Ты прав, на всё воля Небес, – ответил гуньмо Янгуй.

Гуньмо Янгуй и Наби-ван замолчали и какое-то время вели скакунов, каждый думая о своём.

– Правитель, прибыли люди от наших лазутчиков в землях хуннов, – прервал молчание Наби-ван.

– Что там творится? – гуньмо Янгуй напряжённо посмотрел на него.

– Дела у шаньюя Модэ с ханьцами обострились. Один из его пограничных чжуки-ванов самовольно напал на Ордос. Император Вэнь-ди направил к тем рубежам боевые колесницы и большую конницу, почти девять десятитысячных отрядов, дабы наказать этого вана. Но хунны по велению шаньюя отступили. Император намеревался дать ему сражение, но перенести военные действия из своих земель в хуннскую степь, однако внезапно отказался от такого решения, так как в это время в его приграничных землях поднял восстание военачальник по имени Син Гюй. Шаньюй Модэ направил к императору послов с извинениями за действия своего чжуки-вана, тут же сосланного на западные границы, чтобы искупил вину кровью, – доложил Наби-ван.

– Как поступил император Вэнь-ди? – спросил гуньмо Янгуй.

– Он принял извинения шаньюя Модэ, – уверенно ответил Наби-ван.

– Жаль. Очень жаль, что он простил шаньюя. Для нас было бы гораздо удобнее, если бы между ними началась война, – проронил гуньмо Янгуй, недовольный ответом Наби-вана.

Они вновь замолчали и какое-то время ехали в раздумьях.

– Со слов Бэйтими-вана, на многие тысячи ли тянется эта пустыня с востока на запад. Это большой и долгий путь. Может быть, успеем пройти его за тридцать или сорок дней, если в день будем проходить по сто пятьдесят или сто шестьдесят ли, пока не настала самая жаркая пора. Реки иссякнут, и травы усохнут. Вот где беда кроется… – прервал размышления гуньмо Янгуй. – К тому же где-то там, в тех краях, обитают племена юэчжей. Вот их-то я не хотел бы повстречать на нашем пути. Слишком хорошо мы знаем друг друга, а это в теперешнем положении совсем не в нашу пользу.

– Да, правитель, долго нам пришлось соседствовать с ними. Хунны вытеснили их на запад, но не уничтожили, и они с тех пор наверняка усилились… Дозорные ушли довольно далеко вперёд, и пока нет от них гонца. От лазутчиков в той стороне тоже никто ещё не прибыл, – оглядывая светлеющий небосвод, произнёс ван.

– Рано ещё. Мало мы прошли. Главное, чтобы в нашем тылу никто не появился. Ты, Наби… – гуньмо Янгуй начал было говорить, на миг задумчиво замолчал и тут же продолжил: – Усиль несколькими сотнями замыкающие отряды. Мало ли что. За ночь мы прошли всего сотни полторы ли, но с рассветом придётся встать на короткий отдых. Если бы не обозы и скот, ушли бы дальше, но это невозможно. Придётся продвигаться вот так… – Гуньмо Янгуй посмотрел в лицо вана, что-то обдумывая. – И вот что ещё, Наби-бек, отныне весь наш народ пусть обращается и к своему правителю, и к племенной и родовой знати в соответствии с усуньскими титулами. Не гуньмо, а куньбек, не ваны, а беки. Хватит нам носить титулы от хуннов…

– Повинуюсь, правитель… – Наби-бек на мгновение приподнял в удивлении брови, но сразу же понятливо кивнул. – Повинуюсь, куньбек Янгуй! Я лично осмотрю наши тылы.