Человек видит не сам свет, а всё то твёрдое, жидкое и газообразное, на что падает свет. Сам по себе свет невидим и недоступен для восприятия нашими внешними органами чувств. Когда мы переходим от земли к воде, от воздуха к огню и затем к свету, мы вступаем из внешне воспринимаемого материального в не воспринимаемое внешне эфирно-духовное. Итак, мы видим что тепло (или огонь) подвергается дифференциации, разделяется. Огонь, с одной стороны, разделяется на свет и тем самым открывает путь к сверхчувственному миру; но за то, что он направляет в качестве света в сверхчувственный мир, он должен послать нечто и мир материальный, в мир непрозрачного и видимого. В мире ничего не возникает односторонне. Всё возникающее имеет две стороны: если с одной стороны возникает свет, то с другой стороны возникает помутнение, тёмная материя.

Если вы имеете дело лишь с теплом, пребывающим в чем-нибудь, что ещё не светится, значит вы воспринимаете внешнефизическое тепло, но за этим есть ещё и духовное. Когда же это тепло становится настолько сильным, что возникает свечение и образуется дым, тогда нечто из того духовного, что было в тепле, должно перейти в дым. И то духовное, что было в тепле, переходит в дым, в газообразное; то что скрывается за теплом, теперь находится в дыме. Духовные существа, связанные с теплом, должны позволить перенести себя в уплотняющуюся дымовую субстанцию. Всё, что в качестве дыма и материализации как бы выделяется из тепла, непременно связано с таким превращением духовных существ. Духовные божественные существа посылают вниз своих элементарных духов, обитающих в огне, и заключают их в воздух, в воду и землю. Прежде всего, эти элементарные духи пребывают в огне, но затем обрекаются на жизнь в превращениях и зачаровываются в веществах.

Когда человек смотрит на некий предмет и воспринимает только то, что попадается ему на глаза, в него всегда проникает нечто из этих элементарных существ. Если человек, рассматривающий предметы и размышляющий о них, не имеет никакой склонности допускать чтобы в его душе жило духовное вещей, он чувствует себя достаточно комфортно. Однако, при этом он не перерабатывает всё попадающееся на его жизненном пути, ни духовно, ни мыслями, ни чувствами; он остаётся лишь простым созерцателем того, что предстаёт ему в материальном плане в этом мире. Элементарные духи проникают в него и пребывают в нём, не развиваясь. Если же человек духовно перерабатывает впечатления внешнего мира и своими мыслями и понятиями составляет себе представления о духовных основах мира, то этим он освобождает элементарное существо, которое притекает к нему из внешнего мира. Он возвращает ему его прежнее бытие и освобождает духовное существо от превращения. Так что мы можем своей одухотворённостью либо заключить, не изменяя при этом, в свой внутренний мир существ, превращённых в воздух, воду и землю; либо же постоянным одухотворением самих себя можем освобождать и избавлять их, возвращать их к первоначальному состоянию.

Перейдя из предметов в человека, элементарные существа пребывают в нём. Даже будучи освобождёнными, они вынуждены оставаться в человеке вплоть до его физической смерти. Когда человек проходит через врата смерти, тогда появляется различие между теми элементарными существами, которые просто попали в человека и которых он не вернул вновь в высшую область, и теми, которых человек вернул в их прежнюю стихию благодаря своему одухотворённому состоянию. Существа, преображённые человеком, приобретают после его смерти способность вновь возвращаться в их первоначальный мир. Когда человек проходит через духовный мир, снова рождается в своём следующем воплощении и проходит через врата рождения, все те элементарные существа, которые не были ранее освобождены им, вновь переходят в физический мир. Те же, которых он освободил, уже не следуют за ним при этом новом нисхождении в мир, они возвращаются в свои первоначальные стихии.