А теперь отсюда срываться поздно, мы уже оказываемся в зоне прямой видимости, когда дружинники минуют сам холм. И нас догонят через те же десять минут.

Можно, конечно, пропустить мимо погоню, не вступая в схватку, потом рвануть обратно, только они уже в следующей деревне убедятся, что нас там никто не видел. И тоже вернутся обшаривать окрестности и опрашивать народ.

– И еще двое каких-то мужиков бегут-идут впереди всех, – сообщает мне любимая женщина, по жизни более зоркая, чем я. – Они тоже с ними вместе.

– Кто это такие? – не понимаю я сначала, потом щурюсь и внезапно узнаю двоих охотников, у которых вчера вечером покупал мясо.

– Это охотники местные. У них луки в руках, – бросает мне Фиала.

– Итого всего двенадцать. Сначала выбиваем лучников и арбалетчиков, потом воинов, охотники должны сами разбежаться, как начнется схватка.

Вот ведь не зря мне вчера интуиция предлагала охотников, тогда еще троих, бахнуть на месте.

Отпустил бы наших отъехать подальше, типа из-за завязавшегося разговора с охотниками и дал бы всем по башке сурово! Так, чтобы сразу дурачками стали или из чистого милосердия добил бы потом, чтобы не мучились.

И чтобы энергию с тел получить самому в хорошо безлюдном месте у края лесной дороги, где они тушу косули разделывают.

Но тут их двое, значит третий отказался идти за нами, так что не понятно, кого именно требовалось вырубать.

Да еще найденные три тела простых охотников быстро вызовут очень нехорошие разговоры про колдуна, который тут на дорогах так беспощадно шалит. Убивает людей, которые ему ничего не успели сделать.

Мне эти слухи ни о чем на самом деле, возвращаться мы, вроде, обратно вообще не собираемся, если только в клетке не повезут. Но так слишком явно обрубать концы какой-то своей последней человечности я все-таки не готов еще.

Хотя, можно ведь как-то по-другому вопросы решать, например, предложить охотникам еще один золотой за полное молчание, и что тогда скажет мое ПОЗНАНИЕ? Сможет оно сразу учесть изменившиеся условия?

Сдержат ли охотники свое слово или только порадуются возможности поучаствовать в погоне за живыми людьми, которые здорово так нагрешили, как им обязательно расскажут загонщики?

Убили целого, сильно вельможного графа, приближенного к самому его величество королю, наверняка, с его ближними и еще оставили остывать в лесу почти целый десяток жоферской городской стражи?

Понятно теперь совершенно точно, от кого дружинники получили достоверную инфу про нас и почему так здорово ускорились, встав на свежий след.

Еще и самих охотников за хорошие деньги, наверно, подрядили следы выискивать на дороге, но с таким оживленным движением по дорогам это уже совсем бестолку. Но они с дружинниками продолжают вместе шагать, наняли их не только следы искать, значит. Не жалеют денег люди покойного графа на привлечение опытных местных добровольцев.

– Ну, все одно к одному получилось, – говорю я себе, спускаясь к подрубленному дереву и достаю топор. – Они сделали свой выбор и тоже должны погибнуть, чтобы жили мы.

– Терек, давайте наверх, пора уже встречать гостей!

Ксита и Терек быстро пробегают мимо меня, торопясь занять свои позиции.

С другой стороны холма едет повозка крестьянская через поле, но проехать ей уже не получится здесь. Да и сам возница услышит замятню на холме, крики умирающих и все прочее, поэтому повернет лошадь через поле и рванет обратно.

Через две минуты Терек подает мне сигнал взмахом руки, это значит – конная колонна уже заехала в узкость холма, пора валить дерево.

Два мощных удара, уже немного наклонившийся в нужную сторону ствол валится наискосок, закрывая в настоящий замок проезд. Он не толстый сам по себе, но его комель находится на низком месте и его никак на лошади не объехать, в крона крепко встала между камней на той стороне. Тоже оттащить по-быстрому не получится.