– Кто такой Елисей и какие ему нужны светила? – деловито спросила появившаяся наконец Ната, сразу сообразив, что речь идёт об очередном исцелении. – Ага, понятно, – сказала она, когда Лариса объяснила, в чём дело. – Может быть, Хомка поможет? Хотя нет, вряд ли она одна справится, надо ещё с Леренной поговорить. Ну что, отправляемся на переговоры? – все трое исчезли, и Артур с Натой оказались у двери Машиной квартиры.

– А дети где? – встревожился открывший им Илья Васильевич.

– Дети пока в гостях, – лучезарно улыбнулась Ната. – Маша просила нас зайти к Татьяне Ивановне, я как раз акушерка.

– Акушерка? Да, конечно, посмотрите, что с Таней! А вы? – отец Маши удивлённо посмотрел на Стража Вихрей.

– А я, собственно, к вам! Позвольте представиться: Артур Анатольевич.

– Наталия Сергеевна, – спохватилась Лесная Сестра.

* * *

– С чего бы, собственно, начать… – задумчиво произнёс Артур. – Вы знаете, кто такие Лена и Лейла?

– Феи, я догадался, – Илья Васильевич нервно облизал губы и сделал большой глоток вина. – Очень уж внимание ко мне необычное было в больнице, и на Лену всё время так смотрели, когда они с Машей меня навещали… А вы-то кто тогда? – сообразил он. – Тоже волшебник какой-нибудь?

– Да, только не надо никому об этом говорить, хорошо? И про Лену с Лейлой – тоже.

– Даже Тане с Машей?

– Татьяне – точно не надо, а Мария и так знает, она же сама фея, – Страж Вихрей всё же решился открыть карты. – Полину кто, по-вашему, вылечил?

– Маша?! – изумился Илья Васильевич. – Так вот откуда у неё эта цепочка с зелёным камешком! А что ж тогда она Жорика не вылечила?

– У каждой феи свой особый дар, – объяснил Страж Вихрей. – Георгия, как сегодня выяснилось, тоже наконец-то избавили от диатеза, но не Мария.

– Правда? Ему теперь можно есть всё? А то невозможно было ничем детей угостить, только на улице украдкой.

– Украдкой их угощать не надо! – Артур вспомнил старый анекдот. – От украдки они пухнут и дохнут. И дешёвыми сосисками кормить тоже не надо.

– Да я заметил, – улыбнулся Машин отец. – Как дочка на себя хозяйство взяла, так сразу нормальная еда в доме появилась. Лейла, конечно, помогает, не без того. Только маму Маша слушаться перестала, вот что плохо!

– Простите, а с чего это она должна слушаться? – глаза Стража Вихрей начали наливаться гневом. – Задайте себе простой вопрос – кто у вас в доме играет роль mater familias7? Неужели маленькая девочка Таня, которая только и делает, что играет в куклы, а потом бросает их, когда они надоедают? Нет – Мария Ильинична! Она и по хозяйству, и вся забота о детях на ней. Может быть, Татьяна деньгами вкладывается, «кормит и одевает», как говорится? Опять же нет, потому что она давно уже не работает! Так кто кого должен слушаться?

– Но она же мать! – Илья Васильевич попытался отмахнуться шаблонным аргументом. – А Маша маленькая ещё.

– Ну и где сегодня была эта пресловутая «онажемать», когда Георгий капризничал? – усмехнулся Артур. – Какой маме звонил мальчик Илюша и жаловался, что у него не получается? Илья, ну вот объясните – зачем вы решили родить ещё одного малыша, если даже с теми, что есть, не справляетесь? Георгий же совсем маленький, только-только осознал, что у него мама есть – и её сразу же нет! Вы понимаете, что это просто подло?

– Тане очень ребёночка хотелось, – признался Илья Васильевич. – Она так младенцев любит! Разве это плохо? Я думал, вы поможете.

– Плохо! – Страж Вихрей был уже порядком зол. – Плохо забывать такое слово – «человек»! Забывать, что младенец – это прежде всего человек, у которого ни жизнь, ни даже детство не кончается в полтора года – даже крысы, между прочим, и те дольше живут! И совсем уж плохо забывать, что у человека есть разум и совесть! Знаете, я Марии так сказал: «Ты можешь послать в известном направлении кого угодно, в том числе и меня. Но свой разум и свою совесть – не посылай». А вы куда свой разум послали? Знали ведь по опыту, что Георгия сразу же спихнут даже не на Марию, а на Полину, потому что Мария с Андреем по утрам в школе. На трёхлетнюю девочку, у которой ещё не было детства! И что, только началось – и опять отбирать?