– Но, позвольте узнать, откуда это известно вам?

– А разве вам это не известно? – округлил глаза незнакомец. – Всё к этому идёт. К тому же у прошлого и будущего есть одна общая черта. Впрочем, вы не поймёте…

Господин не успел закончить фразу, дуло револьвера уже смотрело ему в голову.

– Поднимите руки, – процедил Победоносцев.

Незнакомец повиновался. Бархатный жилет его задрался до подбородка.

– Если хоть один ваш мускул двинется к этой чёртовой коробке, я вас пристрелю.

Террорист кивнул. На физиономии его расцвело нечто среднее между изумлением и восторгом.

Победоносцев откинулся на диване, не спуская с негодяя глаз:

– Могу ли я впредь рассчитывать на вашу откровенность?

Виктор Георгиевич взвёл курок, давая понять, что действительно очень рассчитывает.

– Всецело, господин Победоносцев!

– Вы из социалистов, надо полагать?

– О, забота об общественном строе – не мой конёк. Видите ли, общественная мораль предлагает слишком узкую рубашку, чтобы я мог в неё влезть. И уж тем более я не из тех, кто полагает что достаточно сбросить социальные оковы и всё само собой наладится. Единственное общество, частью которого я хочу стать, – это небесное общество. И, как вы можете полагать, туда не так-то просто получить приглашение.

– Вы, я погляжу, фанатик. Ни тени страха, ни тени сомнения… Но знайте, что и моя рука в случае чего не дрогнет. Отвечайте, что в футляре?

– Вам правда интересно? – поднял брови террорист. – Там очень деликатное устройство. Даже тряска в этом поезде может нанести вред его механизмам.

– Значит, я правильно подумал, что бомба…

– Мне нравится, как вы мыслите! – воскликнул негодяй так, что Победоносцев чуть не спустил курок. – О, машинист, пожалуй, достоин именно бомбы. Не из рогатки же в него палить вишнёвыми косточками!

– Вы хотите подорвать поезд, это я понял. Но зачем вам его разворачивать?

Незнакомец зажмурился, бледная физиономия его пошла красными пятнами, и через мгновение тело его сотряс приступ хохота.

Победоносцеву отчего-то начало казаться, будто он сам находится под дулом невидимого пистолета.

– Отвечайте тотчас, или, клянусь, я выстрелю!

– Грядёт конец мира, Виктор Георгиевич. Стоит ли беспокоиться о таких мелочах?

Негодяй опустил руки и взялся за крышку футляра.

– Не сметь! – крикнул Победоносцев, но террорист уже рылся в тёмных внутренностях коробки.

Победоносцев нажал на спусковой крючок. Револьвер щёлкнул, но выстрела не последовало. Виктор Георгиевич вопросительно посмотрел на оружие.

Господин вытащил руку из футляра. В кулаке у него было что-то зажато.

– Во всяком процессе, мсье Победоносцев, надобно соблюсти правильный набор ингредиентов. И у меня есть кое-что, чего вам недостаёт, чтобы осуществить ваше желание.

Он раскрыл ладонь и высыпал на столик шесть блестящих патронов.

– Теперь вы обладаете всем необходимым и можете со спокойной совестью меня пристрелить.

Победоносцев надломил револьвер и заглянул в барабан. Тот был пуст.

Руки его затряслись так, что он вряд ли смог бы зарядить хоть одну пулю.

– А говорили, не дрогнет, – улыбнулся незнакомец.

– Что, чёрт побери, происходит?! – крикнул Победоносцев так, что в пустой кружке зазвенела ложечка.

– Простите великодушно меня за этот дурацкий розыгрыш, – расплылся в улыбке попутчик. – Порой от скуки я просто не могу найти себе места. Ну что вы скуксились! Небольшой невинный трюк. Разрешите наконец представиться. Жак Дюпре. Медиум, алхимик, прорицатель, целитель, оккультист, спирит. Как меня только не называют! Еду в Москву по приглашению спиритического общества давать сеансы.

Победоносцев почувствовал, как глаза застилает гнев. Он питал особую ненависть к возвращающейся моде на столовращательство. До сих пор он не мог забыть приезда ко двору шотландского шарлатана Юма. С тех пор прошло тридцать лет, но зараза лишь плотнее обосновалась в гостиных и салонах высшего света.