Поскольку рейд в дальний космос был испытательным, на борту «Салюта» присутствовало всего трое учёных: пятидесятилетний ксеноархеолог Мудр Любищев, такого же возраста физик Тим Весенин и сорокадвухлетний доктор физико-математических наук Роман Ткачук. Узнав, что специалисты действительно имеют одинаковый возраст, капитан Давлетьяров удивился, но не подал виду, сочтя совпадение позитивным доводом в пользу доброго завершения испытаний. Он даже не отреагировал на шутку навигатора эскора Ивана Дорбы: их мало, но все в тельняшках. Что такое «тельняшки», навигатор не объяснил.

Обычно пассажиры-исследователи располагались в номерах-каютах жилой зоны фрегатов и корветов, каждый в своём защитном модуле. На «Салюте» же был оборудован отдельный комплекс «Птолемей», рассчитанный на присутствие десятка человек. По уверениям психологов, работа в коллективах была продуктивнее, увеличивала отдачу, давала больше результатов и подавляла выплески негативных настроений в агрессивных формах.

В данном случае участники экспедиции находились в модуле втроём и не скучали, обсуждая многие проблемы, объединяющие учёных, и космические пейзажи, доступные космолётчикам в течение кратковременных остановок.

Конечно, рамки испытательного полёта не предусматривали обширных исследований встречающихся объектов, но специалисты на борту эскора всё-таки имели возможность дистанционно обследовать экзотические явления, коих в космосе набралось немалое количество.

Первую остановку эскор сделал за пределами Солнечной системы возле звезды WASP-121, имевшей в своей планетной свите необычную планету, названную горячим Юпитером. Она была открыта в две тысячи пятнадцатом году на расстоянии восьмисот восьмидесяти световых лет от Земли, имея температуру верхнего слоя атмосферы, равную трём тысячам градусов. Первооткрыватели уверяли общественность, что планету (позже её назвали «Рубиновый Дождь») окружают облака из атомарно-молекулярного железа и на ней идут дожди из рубинов и сапфиров.

Космолётчики «Салюта», на которых свалилось счастье лицезреть эти дожди, увидели удивительные световые бури – светилась диссипативная вода в атмосфере гиганта – и убедились в том, что дожди имеют место быть! Капитан эскора Дориан Давлетьяров даже позволил исследователям спуститься в атмосферу Рубинового Дождя на челноке высшей защиты «големе», и те доставили на борт корабля «бочку» горячих драгоценных камней, в том числе редчайших рубинов вишнёвого цвета.

Следующей целью полёта была самая большая звезда в родной Галактике[6] Стивенсон 2–18 (RSGC 2–18), расположенная за пределами рукава Стрельца в двадцати тысячах световых лет. Температура поверхности звезды не превышала трёх тысяч Кельвинов, а вот её диаметр впечатлял, достигая двух тысяч ста пятидесяти восьми диаметров Солнца, и будь она на его месте, её край захватил бы и орбиту Сатурна с его спутниками и кольцами.

Зрелище было потрясающее, изумительное, завораживающее, и физик экспедиции выпрыгивал из скафандра, чтобы уговорить капитана задержаться у Стивенсона. Однако Дориан Давлетьяров был человеком жёстких правил и дал на изучение феномена всего лишь сутки.

По сути, на этом программа испытаний эскора и заканчивалась, о чём капитан сообщил «по струне» в ЦЭОК. Но пассажиры всё же уговорили его «по пути» пройти мимо ещё одного экзота, и Давлетьяров получил разрешение земного начальства «дать небольшой крюк».

«Крюк», однако, на самом деле уложился в девятнадцать миллионов световых лет, а объектом изучения оказалась самая яркая звезда в галактическом скоплении Девы, известная под цифровым кодом R 1136 dl. С Земли она была не видна, поскольку пряталась «за спиной» Млечного Пути, но интерес к ней со стороны специалистов подогревался ещё и тем, что она входила в Реестр Мёртвой Руки как кандидат на присутствие древней военной базы.