– И долго вы ещё так лежать будете? – насмешливо вскинул бровь, заставляя вспомнить, в каком положении она оказалась.

Нервно сглотнув, собираясь подняться, Мария почувствовала, что её рубашка так сильно задралась, что практически полностью обнажила бёдра.

– Нет! – дёрнулась вперёд, чтобы прикрыться, с такой силой отталкивая от себя Михаэля, что тот перелетел через кровать, вминаясь спиной в стену.

– Твою мать!… Какого чёрта печатью воспользовалась, только для того, чтобы оттолкнуть?!

– Прости. Я не хотела.

– Не подходи, – приказал демон, чувствуя, как из-за печати его тело начинает меняться, отвечая на зов своей хозяйки.

Не став перечить, Мария наблюдала, как Михаэль проверяет плечо, раздраженно морщась. Она прекрасно понимала, что от такого удара у него не только разорваны мышцы, но и сломаны кости.

Как ни как, а, не считая ловкости, силы и нечеловечески быстрого заживления, даже такие как Он не были неуязвимыми. Тем более, когда это касалось использования его собственной силы.

– Прошу прощения, – постучала в их дверь хозяйка. – Я принесла вам чистую одежду.

– Большое спасибо, – неспешно поднявшись, поправляя дублет, Михаэль забрал у неё штаны и рубашку, кидая их Марии.

– Откуда это?

– Попросил у Пьера до того как поднялся. Переодевайся, я буду внизу.

«Вот ведь…» – улыбнулась Мария, смотря на закрывшуюся дверь.

Как бы там ни было, а Михаэль никогда не упускал возможности побаловать её, такими маленькими приятностями.

Как всегда стянув грудь биндером15, стараясь не обращать внимания на приторный запах шалфея, которым пропахла хозяйская одежда, она надела штаны с рубашкой и, спрятав волосы под плотной льняной тока16 неспешно спустилась на первый этаж.

К этому моменту, монах уже уплетал похлёбку, пробуждая в ней практически звериный аппетит!

– Садись, – первым заметил её Франциско, кивая на соседнее место.

– Спасибо, – улыбнулась, с трудом выдерживая на себе его изучающий взгляд.

Стоило Марии оказаться рядом с рыцарем, и она начала чувствовать себя безумно неуютно. Словно, сколько бы вещей на ней не было, а он всё равно видел её полностью обнаженной!

Неуверенно чиркнув взглядом по своему фамильяру, Мария не ожидала от мужчины ничего кроме осуждения, но тот, кажется, даже не обратил на неё внимания, косясь на сидящего возле него мальчика.

Всё ещё грязный, теперь он, хотя бы, не был похож на появившегося из леса зверёныша.

– Не спеши, Рене. Иначе опять подавишься, – улыбнулась Мария, наблюдая, как тот пихает себе в рот все, что попадается под руку.

– Как ты себя чувствуешь, – отхлебнул рыцарь вина, смотря на её щеку.

– Всё хорошо, скоро заживёт. Поверь, это не первая моя рана.

Лучше скажи, как твоё плечо?

От его заботы стало не по себе. Он так трепетно относился к обычной царапине, словно Мария была для него чуть ли не священным Граалем!

– Вполне, кхм… – едва повёл им. – Приемлемо. Ещё немного и буду как новенький.

Смотря на то, как старательно Франциско скрывает боль, Мария невольно поёжилась.

Ей ли не знать, какие последствия могут быть от укуса грязной волчьей пасти. Начиная от ампутации и заканчивая смертью. Чего она совершенно не хотела.

– Очень рада, что вам подошло, – поставила хозяйка перед Марией миску с похлёбкой, пройдясь по ней затуманенным взглядом.

– Я тоже. Спасибо.

Обычно, когда они попадали в город она или изображала из себя парня, или же Михаэль просто-напросто внушал это посторонним.

Как не посмотри, но единственной женщиной, которая получила специальное разрешение комиссии богословов из Пуатье и короля на ношение мужской одежды, была Жанна д’Арк. «Орлеанская девственница», положившая свою жизнь на алтарь победы Франции в столетней войне.